онъ какъ бы въ шутку.
— Кто? пылко повторила она съ засверкавшими глазами:- вы сами, ваше поведеніе!…
— Это еще что? какое 'поведеніе'?…
— Разв? мн? не досадно… в?дь вы мн? какъ братъ съ д?тства… разв? не досадно мн? вид?ть, какъ вы маетесь и не им?ете при этомъ le courage de vos sentiments… В?дь я васъ насквозь вижу: вы стараетесь показать себя спокойнымъ и равнодушнымъ, думаете вс?хъ обмануть, а вамъ слово промолвить трудно со времени одной свадьбы.
Онъ хот?лъ возразить, остановить ее, но она не дала ему на это времени:
— Вс? говорили, что это было бы для васъ самое большое несчастіе, и вы сами это, в?рно, увид?ли… потому что допустили, что не вы, а другой взялъ ее… Такъ будьте же тогда мущиной, не выдавайте, что васъ мучитъ!… Еслибъ это со мной случилось, я бы или поставила на своемъ противъ всего міра, или такъ съум?ла бы себя стиснутъ, что моя подушка не знала бы, что я думаю и чувствую! вскликнула красавица- д?вочка съ выраженіемъ страстной и неодолимой энергіи.
Гришу эта выходка окончательно взорвала:
— А я васъ прошу, Марья Борисовна, отчеканилъ онъ, весь побл?дн?въ даже отъ досады, — избавить меня отъ вашихъ уроковъ. Я чуть не на двадцать л?тъ стар?е васъ…
— На семнадцать! поправила она скороговоркой.
— Все равно!.. И д?лать вамъ зам?чанія мн? относительно того… что до васъ во всякомъ случа? отнюдь не касается, пробормоталъ онъ, — по меньшей м?р? см?шно!..
Она покрасн?ла до самыхъ ушей… но тутъ же разсм?ялась, жалостливо глянула на него:
— Ну, такъ и погибайте, какъ знаете! А я такихъ мущинъ, какъ вы, уважать не могу…
И, стремительно вскинувшись съ м?ста, понеслась въ противоположную сторону комнаты, опустилась на стулъ подл? Василія Григорьевича и проговорила ему на ухо:
— Вып?ла ему все до конца.
— Что это, моя птичка? обернулся на нее; не понявъ въ первую минуту, старецъ.
— А я вамъ говорила: Гриш?, племяннику вашему…
— Да, да, Гриш?, блаженно засм?ялся онъ;- 'вып?ли', говорите… И хорошо, чтобы долго помнилъ, а?
— Желала бы!
И тонкія брови Маши сдвинулись еще разъ.
— Ну, а онъ что же, благодарилъ, над?юсь?
Она чуть-чуть пренебрежительно приподняла плечи:
— Изволили разгн?ваться, по обыкновенію… Онъ у?детъ съ вами теперь въ Углы и нед?лю ц?лую потомъ сюда не покажется, чтобы доказать мн? свое великое неудовольствіе… А чрезъ нед?лю соскучится, положитъ гн?въ на милость, и все по-прежнему пойдетъ… В?дь я его наизусть знаю, дядя Базя, съ легкимъ вздохомъ примолвила д?вушка, несказанно радуя старика ласкательнымъ уменьшительнымъ, которымъ называла она его въ д?тств?.
Большіе голубые глаза его остановились на ней съ невыразимою любовью:
— Пери вы моя!.. Вид?нье райской стороны!.. лепеталъ онъ восторженно на своемъ романтическомъ язык? временъ Св?тланы и Рыцаря Тогенбурга…
— Борисъ, молвила Александра Павловна подошедшему къ нимъ мужу, — Настась? Дмитріевн? надо будетъ посов?товаться съ тобою объ одномъ… предмет?.
— Очень радъ, посп?шилъ онъ отв?тить, — т?мъ бол?е, что мы, кажется, утромъ не совс?мъ усп?ли договориться… Не пройдемъ ли мы опять ко мн?, Настасья Дмитріевна, предложилъ онъ д?вушк?,- зд?сь намъ будетъ не такъ свободно.
Онъ усадилъ ее въ кабинет? на прежнее м?сто, а самъ опустивъ вдумчиво голову и засунувъ руку за бортъ застегнутаго сюртука, медленно зашагалъ по комнат?:
— Мн? не хот?лось бы оставить въ васъ ни т?ни сомн?нія, началъ онъ, — относительно искренняго, сердечнаго, скажу я, желанія быть вамъ на что-либо пригоднымъ. Съ несчастію, вы отнеслись ко мн?, прося сод?йствія именно въ томъ, въ чемъ я самымъ р?шительнымъ образомъ долженъ отказать вамъ. Я не могу ходатайствовать, поймите, у властей по д?лу, къ которому, будь я на ихъ м?ст?, я отнесся бы по всей в?роятности еще строже, ч?мъ они… Вы говорили сегодня о 'прощеніи'. Я не допускаю прощенія для т?хъ, которые прежде всего о немъ и не просятъ и, главное, не дали бы его сами никому, если-бы власть когда- либо попалась имъ въ руки…
Онъ остановился на-ходу и пристально взглянулъ на молча внимавшую ему д?вушку съ улыбкой, сквозь которую пробивалось выраженіе ?дкой внутренней горечи:
— На ваше счастіе, сказалъ онъ, — такихъ безпощадныхъ, какъ я, не много найдется въ гуманн?йшей Россіи нашихъ дней. Если я не почитаю возможнымъ принять на себя ходатайство за вашего брата, то вы отъ этого нисколько не потеряете, — напротивъ! Выгородить его или довести, по крайней м?р?, степень его виновности до минимальн?йшихъ разм?ровъ будутъ стараться лица, гораздо бол?е вліятельныя тутъ, ч?мъ могъ бы быть въ этомъ случа? я.
— Кто такіе? изумленно вскликнула Настя.
— Весь тотъ судебный персоналъ, чрезъ руки котораго пройдетъ онъ: адвокаты, прокуроры, судьи…
— Вы думаете?… И въ мысленномъ представленіи ея въ ту же минуту выросла маленькая и р?шительная фигура 'представителя прокурорской власти' Тарахъ-Таращанскаго, и визгливый фальцетъ его прозвен?лъ еще разъ въ ея ух?: 'Я в?дь всему этому не придаю никакого серьезнаго значенія*. — Вы думаете? оживленно повторила она.
— Ув?ренъ, отв?тилъ съ тою же ?дкою улыбкой Троекуровъ: — в?дь судьи и подсудимые того же взращенія цв?тки будутъ, т?мъ же духовнымъ млекомъ вспоенные, на т?хъ же Чернышевскихъ и компаніи воспитанные… Но объ этомъ довольно!… Вы не гн?ваетесь на меня за мою откровенность? спросилъ онъ нежданно, протягивая ей руку.
— Хот?ла бы, не могу! слабо усм?хнулась она, пожимая ее:- еще собираясь къ вамъ, я внутренно чувствовала, что вы не можете дать мн? другаго отв?та, и по?хала только, чтобы не обвинять себя потомъ, что не сд?лала въ этомъ случа? всего, что было въ моей власти.
— И не раскаиваетесь теперь, что по?хали? тихо и мягко спросилъ онъ.
— Н?тъ, Борисъ Васильичъ, — и глаза ея засіяли добрымъ сіяніемъ: — я не ждала, признаюсь вамъ, того сердечнаго пріема, который встр?тила зд?сь… и никогда не забуду его…
— Ну, и прекрасно, прекрасно!… не далъ онъ ей говорить дал?е. Онъ подвинулъ кресло и с?лъ къ столу, прямо противъ нея: — а теперь поговоримте собственно о васъ. О чемъ желаетъ Александра Павловна, чтобы вы 'посов?товались' со мною?
— Ее очень испугало, молвила со слабою усм?шкой Настя, — нам?реніе мое поступить на сцену.
— А вы желаете?…
— Да!… Вы этого тоже не одобряете? вырвалось у нея невольно…
— Это будетъ завис?ть… сказалъ онъ.
— Отъ чего?
— Отъ того побужденія, которое подвигаетъ васъ на это нам?реніе.
— Я сказала Александр? Павловн?: жить ч?мъ-нибудь надо, а у меня къ этому, кажется, способность есть.
— И только?…
— Что?
— Только способность? подчеркнулъ онъ.
Она поняла… и поняла то, что 'этотъ челов?къ пойметъ ее' въ свою очередь, что 'ему можно будетъ сказать все', все то, о чемъ такъ много передумано ею, и чего до сихъ поръ не находила она возможнымъ пов?рить ни одной душ? живой въ сред? своихъ… Не даромъ же гляд?лъ онъ на нее теперь 'такими добрыми и умными глазами'…
— Ахъ, Борисъ Васильичъ, проговорила она задушевно, — я такъ намучилась… я туда ушла бы вся…
— Въ искусство? пояснилъ онъ.
