подъ надзоромъ полиціи и редактировавшій въ то же время издававшійся за казенную субсидію м?стный листокъ, пом?стилъ въ немъ подъ заглавіемъ Современныя задачи искусства ц?лый трактатъ по поводу исполненія въ первый разъ Лариною роли Катерины въ Гроз?. Въ трактат? доказывалось что въ-тотъ-молъ могучій моментъ развитія до котораго достигло современное челов?чество, производительность носящая названіе художественной потеряла всякое самостоятельное значеніе та въ прав? существовать лишь какъ послушное орудіе иныхъ гражданскихъ ц?лей, — что-молъ 'давно и доказано геніальнымъ критикомъ Темнаго Царства' [51]. 'Изъ этого совершенно ясно, говорилось дал?е, что каждое литературное, а т?мъ паче драматическое (какъ наибол?е непосредственно д?йствующее на массовые инстинкты) произведеніе заслуживаетъ вниманія лишь потолику поколику им?етъ важность 'заключающійся въ немъ гражданскій мотивъ'. Разум?я 'важн?йшими' изъ такихъ 'мотивовъ' т? въ коихъ изображается 'борьба личности съ пригнетающею ея свободу неправдой существующихъ соціальныхъ условій' и признавая въ этомъ отношеніи Грозу Островскаго 'вещью по сил? протеста не им?ющею себ? равной во всей литератур?', г. Левіа?ановъ переходилъ зат?мъ 'къ игр? молодой артистки, появленіе которой въ роди Катерины', восклицалъ онъ, 'было ц?лымъ откровеніемъ для интеллигентной части ***ской публики'… Объ 'откровеніи' впрочемъ говорилось мало, но очень много и пространно опять о 'честности служенія иде?', проявлявшейся де въ каждомъ слов?, жест?, взгляд? гжи Лариной-Катерины, которые и вызывали-молъ поэтому особенно восторженныя выраженія сочувствія со стороны нашей дорогой университетской молодежи, всегда столь чутко относящейся къ каждому проявленію высокихъ идеаловъ свободы (стоявшее всл?дъ за этимъ слово 'равенства' было почему-то единственное во всей стать? вычеркнутое вице-губернаторомъ, цензуровавшимъ газету) и братства челов?ческихъ отношеній'… Статья заканчивалась весьма 'ядовитымъ' намекомъ на вс?мъ изв?стную въ город? компанію н?которыхъ отставныхъ военныхъ и статскихъ генераловъ, холостяковъ доживавшихъ въ *** остатокъ своихъ веселыхъ и даже бурныхъ когда-то дней. Гласилось именно сл?дующее: 'Одни старики-жуиры и отставные бонвиваны, которыхъ обр?тается еще малая толика въ нашемъ губернскомъ бомонд?, состоящіе и понын? въ ранг? п?туховъ-ц?нителей античныхъ прелестей гжи Фіоринской-Ларапиніеръ, — да простятъ намъ читатели этотъ каламбуръ невольно просящійся подъ перо когда заходитъ р?чь о столь заслуженной артистк? какъ гжа Фіоринская, — одн? эта превосходительныя руины оставались равнодушными къ блестящему усп?ху гжи Лариной и даже видимо старались выражать противъ него протестъ своимъ комильфотнымъ молчаніемъ и кислыми улыбочками. Но да не смутится этою беззубою манифестаціей наше восходящее театральное св?тило: сіи посл?дніе Могикане кр?постническихъ временъ — уже не люди; это живыя мощи, которыхъ пренебрегла убрать съ лица земли безпощадная, выражаясь языкомъ московскихъ классиковъ, коса времени. Sit eis terra levis!'
Статья произвела въ город? эффектъ необычайный. 'Жуиры' и 'бонвивнаы' отправили одного изъ своихъ съ выраженіемъ негодованія на нее и жалобой къ губернатору. Губернаторъ принялъ посланнаго въ объятія и чуть не плача выразилъ ему со своей стороны 'глубочайшее собол?знованіе о такой непріятности'. — 'Но какъ же вы, ваше превосходительство, можете допускать чтобы подобные пасквили печатались въ газет? издающейся за казенныя деньги, подъ вашимъ ближайшимъ наблюденіемъ?' спросилъ его тотъ. — 'Je n'у puis rien, mon cher, je n'у puis rien', и почтенный администраторъ судорожно пожалъ плечами, 'въ стать? антиправительственнаго я ничего не наxoжy, да и вообще'… Онъ наклонился къ уху своего собес?дника и прошепталъ: 'Я могу вамъ показать, noir sur blanc, секретную инструкцію вм?няющую намъ начальствующимъ лицамъ, въ обязанность: не раздражать прессу…' Представитель генераловъ 'жупровъ' съ т?мъ и отъ?халъ какъ говорится, а сами генералы перестали пос?щать театръ, равно какъ и губернаторскій домъ… Ларинцы въ свою очередь послали редактору м?стнаго листка трехъ 'депутатовъ' изъ своей среды для выраженія ихъ 'глубочайшаго сочувствія его гражданскому мужеству' и врученія ему 'почетнаго' билета на им?вшій быть вскор? посл? того студентскій балъ. На бал? этомъ посл? ужина, всл?дъ за обильными возліяніями пива и иныхъ вдохновительныхъ напитковъ, торжествующаго Левіа?анова — его тутъ же единогласно провозгласили 'вторымъ Добролюбовымъ' — 'дорогая молодежь' подвергла качанію до безчувствія и отвезла мертвецки пьянаго домой…
Соотв?тственно всему этому вн?шнему возбужденію, въ самомъ театр? произошла ц?лая революція. Сообразительный антрепренеръ увид?лъ себя вдругъ свободнымъ отъ тисковъ въ которыхъ держали его до сихъ поръ соединенныя силы двухъ главныхъ его сюжетовъ… 'При томъ громадномъ сочувствіи которое такъ быстро сум?ла завоевать себ? Настасья Дмитріевна Ларина со стороны зд?шней интеллигентной публики, сборы мои до конца сезона обезпечены', говорилъ онъ уже прямо, тономъ дружеской откровенности гж? Фіоринской-Ларапиніеръ, давая ей тонкимъ образомъ понимать что еслибы, молъ, теб? опять вздумалось требовать м?сячной прибавки или втораго бенефиса, такъ знай что я и вовсе могу теперь безъ тебя обойтись… 'Заслуженная артистка', безсильная бороться съ 'новымъ св?тиломъ', слегла въ постель, у нея разлилась желчь. Лариной пришлось одной держать репертуаръ. Гонораръ ея со ста пятидесяти рублей въ м?сяцъ повышенъ былъ до трехсотъ. 'Знаменитый' Славскій беззаст?нчивымъ вольтомъ перекинулся тутъ же отъ оставшейся, какъ нахально выражался онъ, за флагомъ на?здницы на сторону взявшей первый призъ, и повелъ немедленно же атаку на ея сердце. Онъ почиталъ д?ломъ самолюбія своего, равно какъ и разчета, покорять и обращать себ? въ 'рабу' каждое первое женское амплуа той труппы въ которой игралъ онъ въ данный моментъ и, не взирая за свои далеко не молодые годы, каждый разъ 'безъ промаха' достигалъ своей ц?ли, благодарной 'овечьей способности бабьей натуры', говорилъ онъ все т?мъ же своимъ циническимъ языкомъ, въ силу которой женщина неизм?нно-де 'спотыкается о тотъ же камень на дорог? о который споткнулись б?жавшія предъ нею'… Но перезр?лому закулисному ловеласу пришлось на этотъ разъ разочароваться въ своихъ чаяніяхъ. Онъ возбуждалъ одно отвращеніе къ Лариной… Славскій не допускалъ впрочемъ чтобы какая бы то ни была женщина могла испытывать къ нему подобное чувство и приписывать брезгливость молодой актрисы 'слабому развіятію въ ней мозговъ'. 'По глупости своей не въ м?ру долго въ честность играетъ', разсуждалъ онъ…
Но она была д?йствительно честна, — честна въ смысл? н?сколько бол?е серіозномъ ч?мъ то 'служеніе иде?' въ роли Катерины въ Гроз? о которомъ трубили Левіа?ановы и K°, и умна въ придачу. Она нисколько не обольщалась на счетъ внезапнаго своего 'блестящаго усп?ха' и отнюдь не удовлетворялась имъ. Въ немъ было даже что-то колючее, чуть не оскорбительное для нея, — сознаніе несоразм?рности награды съ заслугой. Вс? эти чествованія и шумъ поднятый изъ-за нея были — это было ей совершенно ясно — н?что не им?ющее ничего общаго съ д?ломъ искусства, д?ломъ которому она д?йствительно стремилась служить. Оваціи 'дорогой университетской молодежи' им?ли въ виду не ее лично, не ея 'далеко еще незр?лую игру,' строго говорила она себ?,- а того удачливаго 'политическаго агитатора' сум?вшаго 'удрать', по выраженію студента Коробкина, изъ м?ста ссылки своей за границу. На все очевидно возлагались лавры заслуженные въ понятіяхъ этой молодежи 'подвигомъ' ея брата 'въ борьб? съ автократіей'; она, по т?мъ же понятіямъ, должна была быть 'поддерживаема' не потому что она талантъ, а на основаніи того что она им?етъ честь быть его сестрой… Сама Настасья Дмитріевна сомн?валась въ себ?, въ этомъ талант?, который превозносили теперь въ ***,- сомн?валась именно потому что та, носившая названіе 'интеллигентной', часть публики въ которой чаяла она найти себ? компетентныхъ ц?нителей и судей, видимо подчеркивала своими рукоплесканіями почти исключительно м?ста заключавшія въ себ?, или въ которыхъ эта публика думала вид?ть, намекъ за все ту же 'идею' изв?стнаго пошиба. До художественности, доброкачественности, отд?лки ея игры интеллигентамъ этимъ видимо никакого д?да не было, — да 'едва ли и понимали они что-либо въ этомъ', должна она была весьма скоро уб?диться… Самый репертуаръ который приходилось исполнять ей, все это наводненіе піесъ изъ русскаго современнаго быта, порожденное театромъ Островскаго, съ ихъ 'направленіемъ', съ ихъ плоскимъ, неум?лымъ, часто и совс?мъ безграмотнымъ разговоромъ, съ ихъ все т?ми же, везд?, до отчаянія шаблонными характерами плута капиталиста, 'барина' развратника и глупца, учителя мученика 'гражданскихъ уб?жденій' и 'развитой' д?вицы въ образ? гуверантки или 'курсистки', представляло собою такое поразительное однообразіе мотивовъ, такое отсутствіе данныхъ изъ которыхъ могло бы въ исполненіи создаться сценически жизненное, оригинальное и интересное само по себ? лицо что ей 'р?шительно, чувствовала она, не за чемъ было настоящимъ образомъ испробовать себя'… 'Неужели,' говорила она себ? внутренно въ т? минуты тоскливаго раздраженія нервовъ которыми такъ обилуетъ жизнь артиста, 'не отбиться мн? никогда отъ протестующаго' хныканія Воспитанницъ и Б?дныхъ Нев?стъ, отъ этихъ все т?хъ же жалкихъ словъ, все той же слезливой жертвы родительскаго или общественнаго гнета! Хотя бы дали разъ расправить крылья на настоящей роли'!.. Ее все настоятельн?е тянуло къ поэзіи женскихъ типовъ Шекспира и Шиллера.
