— Перестаньте! Дверь укреплена! — кричал он. Но его не слышали. Если он не обесточит домашний компьютер, кто-нибудь обязательно получит увечье. Но как это сделать? Он даже не знал, где установлен компьютер.
Бен обошел гостиную в поисках примет компьютера. Впрочем, компьютер не обязательно мог находиться в квартире и даже в самом квартале.
Он направился в прачечную, откуда водопроводные трубы и кабели разбегались по всей квартире. Сломал печать на вспомогательной панели. Внутри оказался темный экран.
— Покажи мне поэтажный план расположения электронного оборудования, потребовал он.
— Не могу выполнить приказ, — ответил дом. — У вас нет права отдавать команды на уровне системы. Ждите дальнейших инструкций.
— Каких инструкций? Чьих инструкций?
— Все контакты с внешними службами прерваны, — ответил дом после почти неуловимой паузы. — Пожалуйста, ждите дальнейших инструкций.
Домашний компьютер, лишенный контакта с Центральным Домицилием, теперь способен лишь на самые простые операции!
— Ты рехнулся, — заявил Бен. — Заткнись и постарайся себя отремонтировать.
— Вы не имеете права отдавать команды на уровне системы. Попытки пробраться в его квартиру продолжались. Правда, теперь дверь оставили в покое. Бен последовал на шум и очутился в спальне. Вся стена вибрировала, как барабанная перепонка.
— Осторожно! Осторожно! — вопил Бен. — Вы испортите моего Арже!
Он метнулся к стене и едва успел сорвать дорогую картину, как панели и штифты рассыпались по кровати в облаке гипсовой пыли и изомерных лент. Женщины и мужчины с той стороны с радостными воплями протискивались сквозь пролом. Бен стоял неподвижно, прижимая к груди картину и робко заглядывая в смотровую комнату соседа. И почти не заметил, как незваные гости перебрались через кровать и окружили его. Среди них оказались в основном джерри и лулу[3] . Но были и вполне обычные люди.
— Мы пришли чинить ваш домашний компьютер, — пояснил джерри, возможно, тот же самый, что стоял под дверью.
Бен снова заглянул в пролом и увидел соседа, мистера Марковски, лежавшего на полу в луже крови. Сначала Бен был потрясен, но потом подумал, что так тому и надо. Он терпеть не мог этого типа: наглый грубиян, который к тому же имел нахальство держать стаю кошек.
— Вот как? — спросил Бен. — Что же вас задержало?
Толпа снова разразилась приветственными криками, и Бен торжественно повел всех в прачечную. Но они протиснулись мимо него на кухню, где пооткрывали все шкафчики и высыпали содержимое на пол. Наконец они нашли то, что искали: маленькую панель, которую Бен видел сотни раз, но никогда не замечал по-настоящему, считая чем-то вроде распределительного щитка или электровыключателя. Впрочем, теперь он сообразил, что в домах уже больше ста лет не было пробок. Молодая лулу открыла панель и вынула маленькую, не толще ее большого пальца, коробочку.
— Дай мне, — потребовал Бен.
— Расслабься, старик, — небрежно бросила лулу. — Мы сами справимся.
Она отнесла коробочку к раковине и взломала крышку.
— Нет, погодите! — крикнул Бен, пытаясь протиснуться сквозь толпу. Его грубо отталкивали, но он продолжал попытки.
— Это мое! И я сам желаю его уничтожить!
— Да пусть, если хочет! — кивнул джерри.
Собравшиеся расступились, пропуская его, и женщина отдала коробочку. Он всмотрелся: несколько граммов электронервной активной массы, самого дорогого, самого современного, самого редкого товара под солнцем. Этого кусочка было достаточно, чтобы управлять домом, информационными приборами, компьютером, архивами, автодоктором и всем остальным. Возможна ли без него нормальная жизнь?
Бен выхватил из раковины столовый нож, вонзил в массу и повернул. Кухонные лампы замигали и погасли.
— Высыпь его, — велела женщина. Бен поскреб стенки коробочки и опрокинул ее в раковину. Масса светилась в темноте: это конвульсивно вспыхивали триллионы поврежденных наносинапсов. Необычайно красивое зрелище… пока женщина не подожгла массу. Мгновенно повалил черный, пахнущий свиным жиром дым.
Разгулявшиеся взломщики быстренько похватали с пола пакеты с продуктами, опустошили в свои карманы ящики буфета, совершили набег на ледник и покинули квартиру через отключенную входную дверь. Когда крики и ругань стихли, Бен повернулся к раковине и уставился на жалкую кучку золы, по которой пробегали последние огоньки.
— Так тебе и надо, долбаный сукин сын, — прошипел он. Такого злорадства он не испытывал с того времени, когда в детстве дрался с соседскими мальчишками. — Теперь небось в два счета сообразишь, кто человек, а кто нет!
Поежившись, он отправился в спальню за пальто. Пришлось на ощупь пробираться в темноте. В квартире стояла неестественная тишина: главный компьютер мертв, а его крошки-рабы бездействуют. В тумбочке рядом с поломанной кроватью он нашел фонарик, а с полки в прачечной взял молоток. Вооружившись, Бен зашагал к входной двери, которая оказалась открытой и подпертой свернутым ковриком из прихожей. В темном коридоре не было ни души, и он прислушался, пытаясь уловить мелодию будущего.
Бен вспомнил, что лифт остановлен, и начал подниматься по лестнице.
Мысли Энн прояснились. Она и Бенджамен все еще стояли в гостиной на заветном месте около окна. Бенджамен изучал свои руки.
— Нас снова держали в архиве, — сообщила Энн, — но не перезапускали.
— Но… — недоверчиво пробормотал он, — этого не должно было случиться.
На противоположном конце комнаты у «горки» с фарфором стояли двое юнцов без рубашек, с грушевидными задницами. Один поднял хрустальный стакан и воскликнул:
— Ану кубок су? Алле бинари. Аллум бинари.
— Бинари стишл хрусталь, — ответил второй.
— Эй, как вас там! — прикрикнула Энн. — Немедленно поставьте на место!
Она направилась к ним, но не успела сойти с места, как прежнее ощущение полнейшей и безнадежной тоски захлестнуло ее. Настроение изменилось так внезапно, что Энн потеряла равновесие и рухнула на пол. Бенджамен поспешил на помощь. Незнакомцы, разинув рты, уставились на них. На вид им было не более двенадцати-тринадцати лет, но оба оказались лысыми, а над талиями нависали жировые складки. На торсе того, кто держал стакан, выделялись зеленоватые груди с розовыми сосками.
— Су артифламы, Бенджи? — удивилась она.
— Нет, — покачал головой ее спутник, — не артифламы. Симы. Он был выше и тоже с грудью, сероватым выменем с сосками, как жемчужины. Растянув губы в идиотской улыбке, он громко произнес:
— Общий привет!
— Черт возьми! — растерянно пробормотал Бенджамен. Странный молодой человек воздел руки к небу:
— Нанобиоремедитация! Как тебе это нравится?
— Ты хорошо знаешь, Бенджи, — возразила девушка, — что симы запрещены.
— Но не эти, — отмахнулся парень.
Энн неожиданно подалась вперед и одним махом вырвала бокал из рук девушки. Та испуганно отпрянула.
— Как это сделано? — спросила она, щелкнула пальцами, и бокал, выскользнув из руки Энн, перелетел к девушке.
— Отдай его мне. Это мой бокал для вина! — потребовала Энн.
— Слышал? Это называется «бокал для вина», а не кубок! — Глаза девушки вроде бы
