Да, довод ваш блестящ: серьезный сделан шаг.А о Клитандре вы словцо ввернули кстати?
Кризаль.
Нет, раз уж речь зашла об этом новом зяте,Я думал, что молчать всего умней пока.
Арист.
Да, осмотрительность отменно велика!Вам с вашей мягкостью разделаться пора бы.Мужчина ль вы? И как могли вы стать так слабы,Чтоб, полную во всем жене давая власть,Так под ярмо ее безропотно подпасть?
Кризаль.
Мой бог! Легко вам, брат, твердить урок свой строгий,Мне ж тяжелей всего домашние тревоги.Ведь я миролюбив, и дорог мне покой,Но у моей жены характер не такой.Хотя она у нас философ пресловутый,Но поминутно в гнев она впадает лютый,И пусть ее мораль земных не знает благ —Разлитьем желчи ей грозит любой пустяк,А если кто ее не подчинится дури,Неделю целую подряд бушуют бури.Меня кидает в дрожь, чуть слышу этот тон.Деваться некуда: не женщина — дракон!И вот ее, с такой чертовскою ухваткой,Голубкой, душечкой я называю сладко!
Арист.
Э, вздор все! Из жены — я прямо вам скажу —Трусливо создали себе вы госпожу.Своею слабостью вы власть ее взрастили.Кто в сан владычицы ее возвел? Не вы ли?Вы уступать во всем готовы ей сполна,И за нос водит вас, как дурака, она.Как! Вы не можете, хотя бы раз единый,Решиться до конца явить себя мужчиной,Набраться мужества, достоинства и сил,Чтоб твердо женщине сказать: «Я так решил!»?И не стыдитесь дочь отдать вы на съеденьеБезумию семьи, где властвуют виденья,Бездельника своим обогатить добромЗа шесть латинских слов и весь их лживый гром,Педанта этого, арбитра всех вопросов,Что вашею женой увенчан как философ,Как ум блистательный, изящнейший поэт,Меж тем как он — ничто, и это не секрет?Ведь это просто стыд! Решиться не пора ли?Вы трус и стоите, чтоб все вас осмеяли.
Кризаль.
Согласен с вами я и вижу, что не прав.Пускай же мужеством мой закалится нрав.
Арист.
Прекрасно сказано!
Кризаль.
Ведь это униженье —Быть у своей жены в таком порабощенье!
