Полное собрание сочинений в трех томах. Том 3

Молчать — советует почтенье,
А преданность — все говорить.

Венера.

Так говорите же, но без похвал и лести,
Мне не нужны сейчас подобные слова.
Уж если говорить о мести,
То лишь затем, что я права.
Нет-нет, я большего не знаю оскорбленья,
Которое бы мне могло на долю пасть.
Я не забуду об отмщенье,
Коль у богов осталась власть!

Фаэна.

Ведь вы мудрее нас, и знаете вы сами,
Как поступить сейчас приличествует вам.
Но меж великими — я думаю — богами
Нет места яростным словам.

Венера.

Вот потому-то я и гневаюсь жестоко:
Высок мой сан, и тем острее боль моя.
Когда б я не была так взнесена высоко,
Такой бы ярости не предавалась я.
Я, дочь Юпитера, бросающего грозы,
Мать бога, что внушает страсть,
Я, давшая земле и радости и слезы,
Несущая с собой великой страсти власть,
Я, видевшая пред собою
Великий жар молитв и пламя алтарей,
Тысячелетьями пленявшая людей
Непобедимою, бессмертной красотою,
Я, в споре трех богинь пред юным пастухом
Верх одержавшая своей красою тонкой,[61] —
Оскорблена сейчас в величии своем
Ничтожной смертною девчонкой!
Дошло до дерзости, до глупости такой,
Что ей оказывают предпочтенье.
Сравненья слышу я меж нею и собой
И обнаглевший суд людской.
С небес, столь полных восхищенья,
Я смертных похвалы выслушивать должна:
Венеру превзошла она!

Эгиала.

Я узнаю людей. Как прежде, в человеке,
В сравнениях его нам дерзость лишь видна.

Фаэна.

Своею похвалой в несчастном нашем веке
Он лишь великие позорит имена.

Венера.

Ах, как трех этих слов жестокая отрава
За двух богинь мне злобно мстит!
Могли ль забыть они, что мне досталась слава,
Что яблоко лишь мне принадлежит?
Я вижу, как они хохочут в исступленье;
Коварный слышу смех, когда в порыве злом
Им хочется найти с упорностью отмщенья
Смущение в лице моем.
Их радость дерзкая за это оскорбленье
Стремится душу мне ужалить побольней:
«Венера! Ты горда красы твоей цветеньем.
Один пастух сказал, что ты других милей,
Но, по сужденью всех людей,
Простая смертная достойней предпочтенья».
Какой удар! Увы! Он сердце мне пронзил,
Я не могу сносить подобные страданья.
Ах! Мне терзают грудь, меня лишают сил
Моих соперниц ликованья!
О сын мой! Коль тебя мой тронуть может вид,
Коль сердцу все еще мила я
И в состоянье ты не забывать обид,
Какие вынесло, страдая,
То сердце, что к тебе всегда любовь хранит, —
Свое могущество яви, яви скорее
И защити меня от них.
Пускай в твоей стреле Психея
Узнает мщенье стрел моих!
Чтоб горе ей изведать в полноте,