Квестер

Ласки ухмыльнулся и продолжил:

- «Сьюппи» должен принять меры. Это будет, я думаю, полная ликвидация причин подобных явлений.

- Почему вы так думаете, мистер Ласки?

            Главный программист замялся:

- Просто… просто я еще никогда не видел, чтобы «Сьюппи» так долго работал… на предельной загрузке…, м-мистер Гейтц! – растеряно ответил он.

В толпе ученых пробежал смешок.

- Тихо! – снова рявкнул Гейтц.- Доложите мне немедленно, как только будет результат!-

А затем, повернувшись к Совету, добавил: - А от вас, уважаемые светила науки, я жду теоретического анализа нашей ситуации. Не предположений, слышите, а анализа! Анализа всего, что произошло за последние дни! Встречаемся завтра в обычное время. А сейчас – все свободны!

            Ученый люд поспешил побыстрее покинуть ненавистную аппаратную и рассосаться по отделам. Гейтц направился к себе, но в коридоре его нагнал начальник службы безопасности Проекта, мистер Алан Мэлвиз. Его как-то порекомендовал Гейтцу один знакомый, бывший о-очень высокий чин ФБР, умница, про которого в «бюро» всерьез говорили, что именно с него списан знаменитый агент Фокс Малдер из «Секретных материалов». Эту «живую легенду» в свое время и пригласил Гейтц для руководства службой безопасности Проекта. Однако «фэбээровец» в «Макрософт» не пошел – сослался на «некондиционный» возраст, отрекомендовав на эту должность Алана Мэлвиза, приходящегося ему племянником.

Мэлвиз учился, стажировался в ФБР, но ничем серьезным себя еще нигде не зарекомендовал по причине…  весьма молодого для своей профессии и должности возраста. Впрочем, в 55-ой лаборатории почти все сотрудники, за исключением Мерлина, Ласки, Вульфа, Брауна и самого Гейтца, были «отчаянно молодыми специалистами», из компьютерных вундеркиндов, поэтому Мэлвиз среди них практически не выделялся бы. Его Гейтц, после недолгих размышлений, и взял в Проект.

- Мистер Гейтц, - сказал Мэлвиз - У меня есть кое-что, требующее обсуждения с вами. Мне крайне важно сегодня поговорить об этом, а лучше - немедленно! – тон и выражение лица Мэлвиза были абсолютно бесстрастными.

- Если это «кое-что» не приведет меня к инфаркту, я готов вас выслушать, мистер Мэлвиз, но… может, позже: сегодня у меня так много новостей… – Гейтц взглянул на начальника службы безопасности с выражением крайней усталости на лице. При этом он подумал: «Ведь будет, наверное, парить мозги по поводу изменения условий доступа, правил внутреннего распорядка, и прочей ерунды…»

            Молодой Мэлвиз, хотя и был «посвященным»: имел общее представление о Проекте, а на некоторых  этапах принимал в нем активнейшее участие, все же не был допущен ко всем деталям. В этом не было необходимости: задачей мистера Алана Мэлвиза было обеспечение полной безопасности и абсолютной секретности всего, что было связано с работой 55-й лаборатории. Мэлвиз, как правило, не присутствовал на ученых заседаниях, не особо утомлял сотрудников специальными инструкциями и проверками и был, как и положено настоящему профессионалу сферы безопасности, почти совершенно «невидимым» на фоне бурно кипящей деятельности ученых и технарей. За все время своей работы в «Макрософте» он лишь три-четыре раза просил Гейтца о личной аудиенции. Правда, по крайне важным поводам, последним из которых было исчезновение Гудвича (и на Земле, и в Бестерленде). Видимо, такой повод у него был и на этот раз, потому что Мэлвиз не отставал от быстро шагающего Гейтца.   

- Сэр, я настоятельно советую вам выслушать меня прямо сейчас! – строго, но сдержано сказал Мэлвиз.

«Похоже, сегодня отделаться от него не получится! – зло подумал Гейтц. – Интересно, что же на этот раз принес нам бравый солдат Мэлвиз?», а вслух сказал:

- Ну, что ж, мистер Мэлвиз, входите, раз настаиваете! – он открыл дверь кабинета. – И располагайтесь!

            После того, как все, наконец, стихло, и толчки прекратились, Касьянов открыл глаза. «Что это было? Где я? Неужели, опять попал в какой-нибудь «иной мир»? Да и жив ли я вообще?»

            Тело, сознание и оживающие чувства подсказывали Касьянову, что он еще жив и из Бестерляндии никуда не переместился. Вот только с самим Бестерлендом что-то произошло: как будто гигантское древнее сказочное животное, спавшее миллионы лет, проснулось и пошло гулять по свету, волоча за собой города и деревни, курятники и огороды, понастроенные на нем ничего не подозревавшими гражданами. Касьянов огляделся: он был весь в пыли, толстым слоем засыпавшей разорванную одежду. На ноги навалился, не давая пошевелиться, обрубок соснового ствола с ветвями и шишками. 

            «А «луч»? Где оружие?» - Касьянов стал лихорадочно оглядываться по сторонам, задергался, пытаясь освободить ноги – ему удалось повернуться на один бок, потом на другой, но делейтора не было видно. Тогда он судорожно стал спихивать с ног тяжеленный ствол. Это было непросто: ствол застрял в вывороченных камнях, цеплялся за уцелевший кустарник, и никак не хотел отпускать свою жертву . Касьянов изо всех сил потянул его за одну из смолистых ветвей на себя. Ствол немного прополз по его телу почти до пояса и остановился, не двигаясь больше ни взад, ни вперед. Стало еще хуже – теперь Касьянов не мог даже сесть. Звать на помощь он пока не решился: без «луча» он боялся всякого существа «о двух ногах». Касьянов снова расслабился и прислушался: вокруг было тихо.

            «А где же люди, которых я видел? Где моя охрана? Куда, мать вашу, все подевались? - вновь непонятно у кого мысленно спросил Пахан. – И, черт возьми, что же все-таки произошло?» Но, через некоторое время поняв, что все эти вопросы бесполезны, пока он лежит тут, под этим чертовым сосновым стволом, Касьянов стал опять дергать ствол и дергаться всеми частями тела, пытаясь освободиться. Все, что ему удалось на этот раз – это сдвинуть злополучный ствол назад, и тот опять придавливал ему только колени. Касьянов приподнялся, сел и еще раз осмотрелся, уже пристальнее.

            Многие деревья были повалены. То здесь, то там лежали вывороченные из земли камни. Ни людей, ни их следов не было и в помине. По-прежнему было очень тихо: ни скрипа, ни шороха. Касьянов вновь посмотрел на свои прижатые сосной ноги, и ему вдруг пришла в голову простая идея (он даже удивился своей недогадливости!): надо подкопать почву под ногами и тогда можно будет высвободить ноги из-под ствола. Вытащив нож (слава богу, не выпавшего во время этого бардака), он принялся за работу.

ГЛАВА  XXVII.

На противоположной, южной оконечности БестерлендаХась, очнувшись, тоже долго лежал без движения, напряженно вслушиваясь в тишину, то ли надеясь, то ли боясь обнаружить в ней какой-нибудь звук. Так прошло около часа (или около дня? или около минуты?). Затем Хась поднял голову и осмотрелся. Боже, что творилось вокруг! 

Поваленные ели и сосны, вывороченный из земли кустарник, камни, ветки, бревна от таранов…, - все это было перемешано в вовсе нехарактерном для Бестерленда беспорядке.

 Хась покрутился на пузе, осматриваясь вокруг, но ничего опасного и непонятного не заметил. Более того, если, подняв голову и повертевшись, он остался жив и не получил свою порцию ярко-желтого света от снайпера-«чистильщика», значит, «черных рыцарей» здесь уже нет. Рассудив таким образом, Хась встал… и тут же грохнулся со всего маху на землю, распластавшись на ней, как камбала на песке: в десяти метрах от себя он увидел человеческую голову и прижатый к ней децифровщик.

            Но выстрела не последовало. Вместо «луча» до Хася долетел голос:

- Хась?!

- Док?! – ответил Хась, в котором в это мгновенье натужно толкались страх и радость, пытаясь вытеснить друг друга из тесного объема души, по-прежнему до предела сжатой недавними переживаниями.

- Я, Хась, я! Вставай, не бойся! «Рыцари» ушли и оружие побросали – так их эта хрень напугала!