Стихи и эссе

     Смешной воздыхатель, я знаю отлично,
     Что если звезда так ко мне безразлична,
     Я вряд ли скажу, что ловлю ее тень
     И жутко скучаю за нею весь день.

     А если случится всем звездам исчезнуть,
     Привыкну я видеть пустующей бездну,
     И тьмы торжество я учую душой,
     Хоть это и требует срок небольшой.

Сентябрь 1957?

ВОЛЬТЕР В ФЕРНЕ[206]

     Он, оглядев имение, был счастлив в этот миг:
     Изгнанник-часовщик взглянул неуловимо,
     Знакомый столяр шел на стройку мимо,
     Туда, где госпиталь, как саженец всходил.
     Почти все принялись — садовник известил.
     Сверкали Альпы белизной. И было лето. И был он так велик.

     В Париже желчью изошли враги,
     Ругая нравственность сидящей в грозном кресле
     Слепой старухи, ждущей смерти и письма.
     Он рек: 'Нет слаще жизни!' Так ли? Да, весьма.
     Борьба за правду, справедливость стоит жизни, если
     Добавить садоводство к ней и острые мозги.

     Лесть, брань, интриги… Будучи умней,
     Он, все же, предпочел иные средства
     В войне с посредственностью, например, смиренность,
     По надобности, хитрость — атрибуты детства,
     Двусмысленный ответ, порой, неоткровенность.
     И терпеливо ждал паденья их Помпей.

     Не сомневался он, как Д'Аламбер, что победит.
     Один Паскаль — достойный враг, другие ж, Боже,
     Отравленные крысы; а впереди еще так много дел,
     Рассчитывать придется на себя — таков удел.
     Дидро — тот просто глуп и делает что может,
     Руссо всплакнет и первенство простит.

     В ночи ему вдруг вспомнились подруги. Вожделенье —
     Великий педагог; Паскаль — дурак.
     Эмилию влекли и звезды, и постель. Пимпетта — клад,
     Его любила так же, как скандал, и он был рад.
     Отдав Иерусалиму скорби дань: итак —
     Несправедливым ненавистно наслажденье.

     Ему не спится, будто часовому. Покоя нет
     В ночи. Землетрясенья, казни: смерть тоже на часах.
     По всей Европе нянечкам-вампирам
     Не терпится сварить своих детей. И только лира
     Его их остановит. За работу! А звезды в небесах,
     Не ведая забот, слагали песнь, бесстрастную, как свет.

Февраль 1939

ПАМЯТИ ЗИГМУНДА ФРЕЙДА (умер в сентябре 1939 г.)[207]

Когда нам стольких нужно хоронить,
когда скорбим публично, на виду,
когда эпохи целой пересуды
пытают хрупкость совести и мук,

о ком нам говорить? Ведь ежедневно
от нас уходят те, кто был к нам добр,
кто ведая, что труд их — капля в море,
надеялись жизнь улучшать по капле.

Таким был доктор. В восемьдесят лет
желал он знать о бытие, чье непокорство
угрозой с лестью звали к послушанью
так много юных вероятных перспектив.