Быть может, затем малый шорох земнойказался мне грубым и острым предметом,что тот, кто терпел его вместе со мной,теперь не умел мне способствовать в этом.Не знаю, кто был он, кого он любил,но как же в награду за сходство, за странность,что жил он, со мною дыханье делил,не умер я — с ним разделить бездыханность!И я не покаран был, а покорёнтой малостью, что мимолетна на свете.Есть в плаче над горем чужих похоронслеза о родимости собственной смерти.Бессмертья желала душа и лгала,и хитросплетенья дождя расплетала,и капли, созревшие в колокола,раскачивались и срывались с платана.
1962
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ОСЕНИ
Я вижу день и даже вижу взор,которым я недвижно и в упоргляжу на всё, на что гляжу сейчас,что ныне — явь, а будет — память глаз,на всё, что я хвалил и проклинал,пока любил и слезы проливал.Покуда августовская листвагорит в огне сентябрьского костра,я отвергаю этот мёд иль яд,для всех неотвратимый, говорят,и предвкушаю этот яд иль мёд.А жизнь моя еще идет, идет…
1963
СНЕГ
Б.А.
Как обычно, как прежде, встречали мы ночь,и рассказывать было бы неинтересно,что недобрых гостей отсылали мы прочь,остальным предлагали бокалы и кресла.В эту ночь, что была нечиста и пуста,он вошел с выраженьем любви и сиротства,как приходят к другим, кто другим не чета,и стыдятся вины своего превосходства.Он нечаянно был так велик и робел,что его белизну посчитают упрёкомвсем, кто волей судьбы не велик и не бел,не научен тому, не обласкан уроком.Он был — снег. И звучало у всех на устахимя снега, что стало известно повсюду.— Пой! — велели ему. Но он пел бы и так,по естественной склонности к пенью и чуду.Песня снега была высоко сложенадля прощенья земле, для ее утешенья,и, отважная, длилась и пела струна,и страшна была тонкость ее натяженья.Голос снега печально витал над толпой.— Пой! — кричали ему. — Утешай и советуй! —Я один закричал: — Ты устал и не пой!Твое горло не выдержит музыки этой.На рассвете все люди забыли певца,занимаясь заботами плача и смеха.Тень упала с небес и коснулась лица —то летел самолет там, где не было снега.
