Там, за преодоленными горами,Иные горы для преодоленья,И слово мне дано для утоленья,Для услажденья страждущей гортани.Слова тщеты, как я гнушался вами,По слову мое горло горевало,Я знал неодолимость перевалаМеж совершенным словом и словами.О слово, — влага, лакомая свежесть,Ты — колокол, глаголящий в тумане,Кратчайший путь между двумя умамиИ вечная разлука всех невежеств.Ты — лунный свет, вместившийся в окружностьПоющих губ, ты — синева, ты — сущность,Ты учишь силе и внушаешь ужас,Оружье ты, но ты и безоружность.Ты просишь соразмерности, ты — способГармонии, но вовсе не бесплодность,Ниспослан всем, но только мудрым познанТвой прочный корень, воплощенный в посох.В ничтожном шуме сутолоки бреннойТы — ласточка привета из вселенной,Чтоб разум принял поцелуй целебный,Исторгнутый любовью речи древней.Ты — крайностей родимое соседство,Ты — исцелитель и спаситель сердца,Но нет надежней и смертельней средства,Чтоб кровь добыть с его живого среза.Я сопрягаю горы и глаголы,Я шел в горах, я там иду и ныне.Преодоленье — суть судьбы и книги.Я жив. Я преодолеваю горы.
Шел я день от Сухуми до Члоу,Шел другой, и уже по-ночномуПотемнело небесное око.А до Члоу все так же далёко.Тут вы вправе воскликнуть «Да что вы!Час пути от Сухуми до Члоу!»У Синопа свернул я с дороги.Поболтать о делах, о здоровьеСобрались все друзья и родные,Все зеваки и люди иные.Затянулась до ночи беседа,Да и ночь миновала бесследно.Поутру же, за чистым Кодором[189],Поравнялся я с другом, с которымЯ дружил, но не виделся долго.Он сказал «Неужели до домаНе дойдешь ты со мною и в домеРог с вином не удержишь в ладони?»О, уступчивый я, безотказный!Угощался я разностью разной,Так душа была этому рада,Что запели мы «Райда, о райда!»И хозяйка была так радушна,Что продолжили «Райда, райдгуша!»В Тамыше [190]повстречался мне старец.Стодвухлетний и дерзкий красавец,Он дразнил меня: «Видно, ты сделанИз ольхи — ты мне кажешься дедом».В небесах красовался Ерцаху[191],И луна приступала к мерцанью.
