приборами.
Хотя всех постигла одинаковая неудача-в день затмения шел дождь, и солнце ни на секунду не показа-лось из-за туч, но только советская группа ученых смогла провести ряд существенных исследований. В распоряжении наших ученых были приборы, которые позволяли «наблюдать» явление затмения даже при сплошной облачности: солнце было невидимо для человеческого глаза, но приборы регистрировали те изменения, которые происходили в ионосфере земли в момент надвигания лунного диска, а также интенсивность радиоизлучения солнца.
Наши астрономы все же были чрезвычайно огорчены неудачей с затмением солнца, закрытого тучами.
Подвели средние месячные метеорологические данные: в Араша, по многолетним данным, в мае месяце бывает только три дождливых дня. Поэтому и был выбран этот пункт как наиболее удобный и благоприятный для наблюдения затмения солнца. Две недели, предшествующие затмению, совсем не было дождя и только изредка бывала небольшая облачность. И надо же, чтобы как раз в день и час затмения пошел дождь!
Три дня мы экскурсировали на окружающем плато, отъезжая в стороны до 100–120 км. Высота плато в окрестностях Араша 900-1 000 м над уровнем океана. На протяжении десятков и сотен километров выражены обширные, слегка волнистые равнинные пространства, расчлененные сравнительно редкой сетью мелких долин с пологими склонами. Все равнинные места покрыты злаковой растительностью, а в глубине долин прячутся леса. Такой ландшафт очень похож на картины наших степей с балочными (байрачными) лесами. Некоторые черты сходства есть и в других признаках. Климат кампосов, как называют в Бразилии эти места, в своем ритме отчасти похож на климат степей: часть года стоит засушливая погода, когда выпадает очень мало дождей (с мая по август здесь выпадает в месяц всего по 15–25 мм осадков); в это же время характерны более низкие температуры. Травянистая растительность на это время года замирает, большинство злаков желтеет, и кампосы своим видом очень напоминают наши степи в конце лета и начале осени.
Этот период в кампосах — зима. Но «зима» такая, в течение которой средние месячные температуры не опускаются ниже +16°. В этом коренное отличие климата кампосов от климата наших степей.
С сентября начинается здесь потепление, и средняя январская температура равна 22°, средние суточные здесь достигают 35°; одновременно возрастает и количество осадков, достигающее в декабре и январе 350 и даже почти 400 мм. Период с октября по март-это жар-кое влажное лето. В эту пору растительность буйно развивается. Итак, климат здесь имеет два сезона-влажное и жаркое лето и сухую и «прохладную» зиму. Это климат саванн, которые иногда называют тропическими степями.
При более внимательном наблюдении можно легко различить два типа кампосов: один-полностью лишенный деревьев или кустарников; его называют здесь кампос-лимпос; второй же - с редко разбросанными небольшими деревцами и низкими кустарниками; это-кампос-серрадос.
Злаковая основа у обоих одинаковая. Здесь господствуют злаки, часто принадлежащие к тем же родам, что в наших степях: ковыли*, триостница*, бородач*, пырей* и много еще своих, южноамериканских, злаков такого же степного облика.
В примеси к злакам здесь много видов из семейств бобовых, губоцветных, зонтичных, сложноцветных и других, своим обликом также очень похожих на «степняков». В сухой период они заканчивают плодоношение, буреют и высыхают. Наряду с ними здесь и типичные тропические представители: вечнозеленые агавы и мелкие кактусы; правда, они сравнительно редки в господствующей массе злаков и разнотравья.
Еще один признак резко отличает кампосы от степей: необычайное богатство видового состава и неоднородность его. Здесь на двух-трех квадратных метрах можно на-считать полтораста-двести видов, а на соседних двух-трех метрах вы найдете еще полсотни таких, что не были встречены рядом. Видовое разнообразие и пестрота — это признак тропиков.
Мангрова во время отлива. На переднем плане Rhizophora mangle (к стр. 163).
Верхняя граница леса на высоте 2 200 м. Листопадные деревья, покрытые эпифитными бромелиями (к стр. 180).
В среднегорной гилее на высоте 1 100 м; в центре гигантский ствол сумаумы, почти сплошь покрытый эпифитными мхами и цветковыми растениями (к стр. 179).
Наши степи гораздо однороднее, более устойчив видовой состав на соседних участках, и меньшее число видов входит в покров.
Несмотря на отмеченные отличия, общий облик расти-тельного покрова кампос-лимпос поразительно сходен со степью. Смотришь вот на этот снимок и мысленным взором уносишься на Харьковщину, в Воронежскую область, а отнюдь не в тропики Южной Америки.
Кампос-серрадос — это совсем особый тип: внешне он сходен с африканскими саваннами, для которых типичны невысокие деревца с оригинальной зонтикообразной формой кроны. И здесь по злаковому травостою разбросаны изредка от-дельные низкие деревца трех-пяти метров высоты и мелкие кустарники, лишь в полтора-два раза выше трав.
Некоторые деревья тут сбрасывают листья на сухое время, у других листья жесткие, покрытые блестящим лаком, отражающим жгучие лучи солнца, или защищены густым шерстяным покровом, как войлоком, предохраняющим от излишнего испарения.
Пахира.
Наше посещение совпало как раз с зимним замиранием растительности, и мы могли хорошо видеть особенности и приспособления растений к перенесению невзгод засушливой по-годы. У нескольких деревьев на стволе и ветвях мы видели толстую пробковую кору, очень сходную с корой пробкового дуба; это тоже защита от перегрева и испарения. У многих деревьев и кустарников в эту пору происходит дозревание плодов и семян; почти у всех плоды одеты толстой оболочкой. Два вида деревьев при нас цвели. Оба они опыляются ветром, и понятно, почему их цветение приурочено к этому периоду: во время летних ливней пыльцу залило бы дождем, смыло бы ее наземь с цветов.
Особенно замечательно было дерево пахира*: оно стояло без листьев, концы ветвей торчали вверх и двоились и троились наподобие канделябров, а верхушка каждой такой веточки была увенчана громадным белым цветком со многими десятками пыльников на тонких качающихся тычинках.
Нередко в бездождные месяцы страшные палы гуляют по кампосам, сжигая легко вспыхивающий сухой травостой. Огонь повреждает деревья и многие растения травяного покрова. Такие пожарища легко узнать по обуглен-ной коре на стволах; на выгоревших местах очень быстро поселяется и разрастается тот пурпуровый злак капин-гордура, который мы видели на склонах возле Агуа-Араша. Возможно, что фермеры даже нарочно выжигают кампосы, способствуя разрастанию этого злака — хорошего нажировочного кормового растения для скота.
Эму.
Между прочим, злак капин-гордура не местное растение, а занесен сюда из Африки, натурализовался
