заинтересован в обострении столкновений.
Троцкий указывал в этом письме, что он установил контакт с дальневосточным и неким среднеевропейским государством и что он официозным кругам этих государств открыто сказал, что блок стоит на почве сделки с ними и готов на значительные уступки и экономического, и территориального характера. Он требовал, чтобы мы в Москве использовали возможность для подтверждения представителям соответствующих государств нашего согласия с этими шагами. Содержание письма я сообщил Пятакову».
Таким образом, уже в 1934 году Троцкий предпринял реальные шаги для установления контактов с официальными кругами Германии и Японии; он предлагал СССР на «продажу» – и оптом, и в розницу. Может возникнуть возражение, что еврей Троцкий не мог пойти на сделку с юдофобом Гитлером. Но, во- первых, в 1934 году еще ничто не говорило о крайней форме политики руководителя Германии в еврейском вопросе, и даже не помешало англосаксам заключить Мюнхенскую сделку. Во-вторых, ради победы над Сталиным Троцкий мог войти в сговор с самим дьяволом.
Уже вскоре германские официальные круги стали изучать вопрос о реальной весомости услуг Троцкого. Навестивший в это время Радека в «Известиях» Сокольников рассказывал ему: «Представляете себе, веду в НКИД официальные переговоры. Разговор кончается. Переводчик и секретарь вышли. Официальный представитель одного иностранного государства г…. очутился передо мной и поставил вопрос: «Знаю ли я о предложениях, которые Троцкий сделал его правительству? » Сокольников ответил, что знает, «это серьезные предложения и советы... я и мои единомышленники с ними согласны».
Такой разговор произошел в мае 1934 года. Радек пояснял, что заместитель наркома иностранных дел Сокольников (Гирш Янкелевич Бриллиант) отреагировал на этот демарш уверенно, поскольку «Каменев его еще раньше предупреждал о том, что к нему или ко мне могут обратиться представители иностранной державы».
Это показание Радека важно тем, что оно заставляет иными глазами посмотреть на убийство Кирова. Каменев был информирован о контактах Троцкого с немцами; и террористический акт против видного члена сталинского Политбюро должен был стать серьезным козырем в руках оппозиции. Логика намерений заговорщиков была достаточно проста. Громкая террористическая акция могла свидетельствовать не только о серьезности намерений ее лидеров, но и о реальных возможностях оппозиции внутри СССР. Поэтому спешный отъезд из Ленинграда германского консула – сразу после убийства Кирова – имел весьма осмысленную подоплеку.
Радек признался и в собственных контактах с немцами. Он свидетельствовал, что осенью этого же года на одном из дипломатических приемов подобный разговор с ним начал «дипломатический представитель среднеевропейской державы».
«Он сказал, – показывал на суде Радек, – «наши руководители (он это сказал конкретнее) знают, что господин Троцкий стремится к сближению с Германией. Наш вождь спрашивает, что означает эта мысль господина Троцкого? Может быть, это мысль эмигранта, когда ему не спится? Кто стоит за этими мыслями?
Ясно было, что меня спрашивают об отношении блока. Я сказал ему, что реальные политики в СССР понимают значение германо-советского сближения и готовы пойти на уступки, необходимые для этого сближения». Радек пояснил, что речь шла не о позиции официального правительства, а о намерениях деятелей «реальных» оппозиционных сил.
У всякого преступления есть скрытый вопрос: кому это выгодно? И противникам Сталина оно было не только выгодно, но и необходимо как убедительная иллюстрация намерений и возможностей оппозиции. Она спешила показать Гитлеру, что в своих устремлениях не остановится ни перед чем.
Глава 7. Кадры решают всё
4 мая 1935 года Сталин вместе с руководством партии и правительства провел прием в честь выпускников военных академий, ставший впоследствии традиционным. Однако на этой встрече вождь обратил внимание не на необходимость подготовки к отражению возможной агрессии. Это было ясно без слов. Он говорил о наболевшем. О катастрофической нехватке работоспособных, деловых людей. Недостатке профессионалов с высшим образованием, которые должны заменить полуобразованных практиков, превратившихся в слой партийных «вельмож-бюрократов».
Эта была та же мысль, которую он обнародовал еще на «съезде победителей». Неторопливо, словно рассуждая вслух, и тщательно взвешивая слова, Сталин обращался к напряженно слушавшей его огромной аудитории: «Слишком много говорят у нас о заслугах руководителей, о заслугах вождей. Им приписывают все или почти все наши достижения. Это, конечно, неверно и неправильно. Дело не только в вождях...
Раньше мы говорили, что «техника решает все». Этот лозунг помог нам... мы ликвидировали голод в области техники и создали широчайшую техническую базу во всех отраслях деятельности для вооружения наших людей первоклассной техникой. Это очень хорошо.
Но этого далеко не достаточно... Чтобы привести эту технику в движение и использовать ее до дна, нужны люди, овладевшие техникой, нужны кадры, способные освоить и использовать эту технику... Вот почему старый лозунг «техника решает все»... должен быть теперь заменен новым лозунгом, лозунгом о том, что «
Легковесный ум может расценить его слова как некий популизм, но он выступал не на предвыборном демократическом митинге, где истекающие слюной ораторы жаждут своего признания. Он говорил с молодыми командирами – офицерством, которому предстояло принять на свои плечи тяжесть будущей войны.
Чтобы не оставалось неясностей в его претензиях к «вельможам-бюрократам», он указывал: «Равнодушное отношение некоторых наших руководителей к людям, к кадрам и неумение ценить людей является пережитком... Если мы хотим изжить с успехом голод в области людей и добиться того, чтобы наша страна имела достаточное количество кадров, способных двигать вперед технику и пустить ее в действие, мы должны прежде научиться
Сама масштабность решаемых им задач требовала огромное количество – миллионы деловых, грамотных, работников, которых всегда катастрофически не хватало. Он искал силы в новых людях, еще не развращенных пороком корыстолюбия. Он никогда не боялся ставить молодые, растущие кадры на самые высокие посты. Его наркомы становились самыми молодыми министрами в мире.
Замена устаревших, утративших свою полезность людей стала закономерной частью политики Сталина. Настойчиво и целеустремленно он продолжал укреплять Советское государство. И готовясь к принятию новой Конституции, он осуществлял реальные меры для либерализации атмосферы в стране и укрепления социалистической законности.
В марте 1935 года он назначил прокурором СССР А.Я. Вышинского. И уже 13 мая, по согласованию со Сталиным, новый прокурор представил Политбюро информационную записку. В ней сообщал о пересмотре им законности акции Наркомата внутренних дел по очистке Ленинграда от социально чуждых элементов. Вышинский отмечал, что в связи с высылкой в прокуратуру поступило 2237 жалоб. Из них 86%, то есть 1719 жалоб было отклонено, но 14% (264) – признаны законными, и высылки этих людей отменены.
Прокурор СССР пояснял: «При вполне удовлетворительной в целом операции по очищению Ленинграда последняя выявила ряд грубых ошибок и промахов, объясняющихся главным образом краткосрочностью и массовостью». Одновременно он обращал внимание на бюрократическое отношение к высланным местных властей: «Руководители отдельных хозяйственных, научных и административных учреждений зачастую отказывают в приеме на работу лицам, представляющим справки о своей высылке и ссылке».
