одновременно. И сам он ничего не имел против подобного хода вещей. Боже!
- Тогда почему вы потребовали с меня то обещание? - не выдержал Гарри. - Какое вам дело, где я нахожусь и что со мной будет? Или Дамблдор решил, что мне снова нужна нянька? И вам - заодно? Удобное решение, ничего не скажешь!
- Мне нет до вас абсолютно никакого дела, - резко оборвал его Снейп. - Более того, вы можете свернуть себе шею в любой точке Магического Мира, но я хочу знать, где именно, чтобы с чистой совестью иметь возможность сообщить, что находился в другом месте!
- Хорошо, - сдался Гарри, поднимая руки, словно защищаясь от едких слов. - Хорошо, Мерлин подери! Это я уже знаю! Я - ничтожество, безмозглый мальчишка с самомнением Локхарта! Я - худшая напасть, чем Трелони в вашей лаборатории…
Юноша замолчал, увидев, как бровь Снейпа удивленно вскинулась, и профессор поджал губы. Гарри опешил. За недовольством профессор пытался скрыть обыкновенную ухмылку.
- Я оценил вашу пламенную речь, как и приступ самобичевания, мистер Поттер, - проговорил Снейп, уловив замешательство юноши. - Только смысла в этом монологе пока не наблюдается. Чего вы хотите?
Гарри молчал.
- У вас ровно десять секунд, Поттер. Потом я буду вынужден выставить вас за дверь.
- Мы могли бы хоть изредка беседовать, - выпалил он, ужасаясь тому, что срывается с его собственного языка. - На нейтральные темы. Или здороваться утром…
- Поттер, вам давно пора понять, что я не общаюсь с неинтересными мне людьми на не бессмысленные темы. Купите себе магическое зеркало: у вас появится возможность вести с ним, несомненно, высокоинтеллектуальные беседы о погоде и квиддиче, не считая ублажения собственного раздутого самомнения.
Гарри сжал кулак, стараясь удержать себя в руках и не сорваться.
- До того, как я победил Лорда, мы находили, о чем говорить!
- Неужели? Вы имеете в виду тот эпизод, когда вы устроили отвратительную истерику? Или, возможно, говорите о ваших пьяных рыданиях?
Снейп чуть склонил голову, изучая выражение лица Гарри, и откровенно наслаждаясь вызванной реакцией. Юноша нервно облизнул пересохшие губы. В какой-то мере профессор был прав. Их отношения и тогда складывались не лучшим образом, не считая отдельно взятых моментов, наиболее ярко зафиксированных памятью. Весьма… пикантных моментов. О, Мерлин! То есть он практически явился к Снейпу, требуя, чтобы их отношения и дальше складывались в подобном ключе?
Гарри побледнел, покрылся испариной и наверняка начал бы краснеть, если бы Снейп не вернул его к действительности:
- Вы еще долго собираетесь отнимать у меня время? - раздраженно поинтересовался он. - Кажется, ответ вы получили. Или у вас появились новые аргументы, способные меня… убедить?
Слова прозвучали настолько двусмысленно, что Гарри опешил. Скорее всего, профессор не имел в виду ничего особенного, однако парню этого хватило. Он понял, что если не уберется сейчас же, продолжение разговора приведет его лишь к очередному позору.
- Нет, сэр, - ответил он, проклиная неуверенный голос.
- И, тем не менее, вы еще здесь? Я вас не держу, Поттер, можете не надеяться.
Гарри пожал плечами и заставил себя встать. Поддаваться на провокации профессора он не собирался:
- Ну что ж, по крайней мере, я попытался, - сообщил он, стараясь до конца выдержать уверенный тон.
Минута прошла в томительной тишине. Гарри ждал хоть какого-то ответа и, убедившись, что его не последует, едва слышно добавил:
- Доброй ночи, профессор.
После чего направился к выходу, ощущая на себе тяжелый взгляд Снейпа.
- Не пытайтесь изображать доброжелательность, Поттер, - пальцы Гарри замерли на ручке двери, но холодное напутствие зельевара не казалось угрожающим. - У вас это отвратительно получается. Поверьте, есть много других людей, которые оценят ваши потуги значительно выше.
Губы юноши сложились в горькую усмешку:
- Конечно, сэр. Но живу-то я не с ними, - пробормотал он и, не дожидаясь язвительного комментария, который не замедлил бы последовать, покинул комнату, аккуратно притворив за собой дверь.
Смятение не оставляло Гарри. Он вернулся в свою комнату, расстелил постель, переоделся в пижаму и забился под одеяло, рассчитывая заснуть мертвым сном, однако ничего не вышло. Промаявшись с полчаса, он понял, что так дело не пойдет. Неприятный осадок, оставшийся после разговора, никак не хотел рассеиваться, вдобавок откуда-то взялось гнетущее чувство одиночества. За время, проведенное в собственном, абсолютно пустом, доме, где он мог свободно распоряжаться личным пространством, Гарри ни разу не испытывал его, а ведь должен был. Теперь же юноша страдал из-за вынужденного отчуждения, словно оказался на краю света в окружении сплошного льда и давящей пустоты, и если бы это хоть немного соответствовало действительности! Рядом был Снейп. Гарри каждой клеточкой тела чувствовал его присутствие, но когда профессор оказывался поблизости, одиночество всегда усиливалось.
Помимо прочих неприятностей, в комнате было душно. Слишком душно. Гарри откинул одеяло, вытянувшись на постели, но даже воздух казался горячим. По шее неприятно стекла капелька пота, и он не выдержал. Выругавшись, Гарри нацепил очки, встал с постели и прошлепал к окну. Створки распахнулись с едва слышным скрипом, зато теперь можно было высунуться наружу и вдохнуть прохладный воздух. Ночной сад казался почти черным, деревья угадывались лишь по контурам, на одной ноте стрекотали кузнечики, здоровый мотылек упорно бился о стекло, норовя пробраться в комнату.
Несмотря на обманчивое спокойствие, досада нарастала. Гарри злился и на Снейпа, и на себя самого, и никакие доводы разума не могли его успокоить. Здесь ему было хорошо. Слишком хорошо, чтобы не замечать этого. Слишком хорошо, чтобы позволить взаимным обвинениям и раздражению испортить воспоминания, которыми он жил несколько недель. А обвинения будут. Будут презрительные взгляды и издевки, будет унижение от понимания, что Снейпу прекрасно известно, какую картину невольно рисует воображение Гарри при виде его. Наверное, Снейп теперь жалеет, что позволил ему остаться той ночью. Гарри не жалел. Нет. Это был единственный раз, когда профессор не пытался его оскорбить, высмеять, когда все происходящее казалось более естественным, чем дыхание. И, наверное, гораздо лучше, если все это прекратится. Можно собрать вещи и аппарировать в Хогвартс. Сказать Дамблдору, что… нет. Директору лучше ничего не говорить. Вернуться к себе домой, и просидеть там до конца каникул.
Гарри прижался виском к холодному стеклу, чуть прикрыв глаза. А если будет новое нападение? Снейп снова окажется в Министерстве, будет вынужден высокомерно отрицать свою причастность, и вряд ли кто- то обратит внимание на испытываемую им горечь. Гарри тоже этого не заметил бы, не сдай у Снейпа нервы. Раньше профессор присматривал за ним, теперь, похоже, пришло время расплачиваться. Уйди он, и кто сможет подтвердить, что Снейп не замешан в нападениях? А в том, что нападения повторятся, юноша был убежден. Возможно, потому, что сам не верил в окончание противостояния. Но в этот раз к нему не должно быть претензий. Свое дело он сделал. Дальше пусть работают авроры, а с него хватит…
Оторвавшись от окна, Гарри обернулся в поисках одежды и обнаружил ее на кресле, сваленную кучей в полнейшем беспорядке. Он чувствовал себя так скверно, когда вернулся от Снейпа, что даже не удосужился сложить вещи как полагается. Вытянув мантию, оказавшуюся в самом низу, Гарри накинул ее поверх пижамы и тихо вышел в коридор. Он двигался осторожно, чтобы не скрипнули половицы под босыми ногами, и тем не менее помедлил возле спальни Снейпа, рискуя попасться с поличным. Под дверью профессорской комнаты виднелась полоска света: зельевар тоже не спал.
На улице было прохладно. Гарри зажмурился, снова глубоко вдыхая ночной воздух, всем телом принимая свежесть, пахнущую влажной травой и ветром, доносившим издалека шорохи и шелест листвы. Жара ему хватало и так. Внутри все кипело - то ли от злости, то ли от понимания, что сегодня он снова оказался беззащитным перед Снейпом. Сидел на его постели, краснея, словно девица на выданье, а вдобавок едва не наговорил такого, за что зельевар с него спустил бы шкуру в два счета.
Сойдя с дорожки и неторопливо ступая по траве, щекочущей босые ступни, Гарри прикидывал, не
