говоря, что вс? т?, которые живого графа забыли, къ мертвому тотчасъ по?дутъ. Впрочемъ, была еще и другая причина большого стеченія публики. Петербургъ началъ чуять въ овдов?вшей иноземной красавиц? — нарождающуюся силу!
«Ч?мъ чортъ не шутитъ! думали сановники. И чего только Питеръ не видалъ за все время отъ Петра Перваго до Петра Третьяго! Кто была Екатерина Алекс?евна, русская императрица? Была Марта! A тутъ Маргарита! Даже прозвища сходны»!
На другой день, Государь, узнавъ о смерти графа, вновь пожалованнаго придворнымъ званіемъ, за?халъ на панихиду, любезно и много шутилъ со вдовой, долго оставался въ дом?, и, у?зжая, сказалъ:
— Если бы не смотръ у Котцау, остался бы ут?шить васъ до вечера!
И посл? визита государя, уже началась полная ярмарка. Кто былъ почти незнакомъ съ Маргаритой, и тотъ прі?халъ потолкаться и ей поклониться.
Государь, д?йствительно, въ этотъ день долженъ былъ снова быть на испытаніи новой партіи учениковъ Котцау. Первое испытаніе показалось Петру ?едоровичу настолько забавнымъ, что онъ съ т?хъ поръ не пропускалъ ни одного.
На этотъ разъ, на открытомъ плацу близъ Адмиралтейства, благодаря великол?пной погод?, собралась вокругъ офицеровъ куча народу и з?вакъ, поглаз?ть на «н?мецкую драку», т. е. на фехтованіе. Снова воспосл?довало зд?сь то же самое, что было когда-то въ кирасирскомъ манеж?. Снова Государь см?ялся, сердился, хвалилъ или бранилъ по-очереди многихъ изъ состязавшихся съ Котцау, съ его помощниками и зат?мъ между собой.
Но на этотъ разъ Государь у?халъ особенно довольный, такъ какъ случилось неожиданное ник?мъ, неожиданное даже самимъ Котцау, происшествіе.
Въ числ? посл?днихъ поединщиковъ выступилъ изъ рядовъ пожилыхъ офицеровъ преображенецъ, старый лейбъ-компанецъ Квасовъ и попросилъ позволенія у Государя показать и свои усп?хи.
— А! вспомнилъ Государь. — Ты опять хочешь наболванить! Опять тебя Котцау выс?четъ! A ты думаешь ему по голов? попадешь! Небось во второй разъ не дастся. Брось! Уходи!
Квасовъ стоялъ на своемъ; спокойно, но настойчиво просилъ позволенія показать свое ум?нье, такъ какъ за все посл?днее время усердно занимался фехтованіемъ.
— Изволь, упрямая голова! Начинай! крикнулъ государь. Котцау назначилъ состязаться съ Квасовымъ офицера Будберга, такъ какъ онъ фехтовалъ довольно порядочно. Однако, едва усп?лъ онъ скрестить шпагу съ Квасовымъ, какъ лейбъ-компанецъ посл? двухъ или трехъ насъ, вышибъ шпагу изъ рукъ противника и, обратясь къ государю, вымолвилъ:
— Ваше величество, прикажите съ к?мъ-нибудь потягаться, кто поискусн?е. Этотъ совс?мъ ступить не ум?етъ.
Государь, обрадованный, хотя н?сколько удивленный, воскликнулъ весело:
— Чего же лучше! пускай самъ Котцау станетъ. И государь лукаво разсм?ялся, ув?ренный, что поймалъ лейбъ-компанца, хвастливаго не въ м?ру.
Котцау сталъ отказываться, объясняя, что опять этотъ поединокъ между ними окончится т?мъ, что лейбъ-компанецъ разозлится и забудетъ, что зд?сь смотръ, а не настоящая драка или война.
И Котцау, не дожидаясь отв?та государя, приказалъ своему помощнику Шмиту выйдти потягаться съ Квасовымъ.
Акимъ Акимовичъ съ особенно серьезнымъ лицомъ, спокойный, отчасти даже важный, если не торжественный, сталъ на м?сто противъ н?мца. Шпаги скрестили.
Не прошло пяти минутъ, какъ Шмитъ началъ волноваться, б?ситься. Ему еще ни разу не удалось тронуть лейбъ-компанца. Онъ думалъ, что ихъ поединокъ будетъ пот?хой для вс?хъ, что онъ черезъ секунду осрамитъ Квасова, а вдругъ оказывается, что лейбъ-компанецъ искусно парируетъ каждый ударъ. И по ц?лымъ минутамъ стоятъ они другъ противъ друга не выпадая, по невозможности поймать противника врасплохъ. Только об? шпаги ярко блестятъ на солнц? и незам?тно вздрагиваютъ.
Но вдругъ Квасовъ вскрикнулъ на весь плацъ:
— Держись, поросенокъ, убью!
И тотчасъ же три удара, самыхъ ловкихъ и сильныхъ, упали на н?мца, ударъ по кол?ну, по плечу, и посл?дній прямо въ грудь съ такой силой, что шпага согнулась въ дугу между обоими противниками! Крики изумленія, похвалы и громкій говоръ раздался кругомъ. З?ваки тоже почуяли, что «свой братъ» н?мца одол?лъ и въ народ? тоже гулъ одобренія пошелъ.
Государь поднялся и приблизился къ лейбъ-компанцу.
— Не ожидалъ! Спасибо теб?, молодецъ! Ты, стало-быть, работалъ много за это время!
— Почитай, ц?лыхъ два м?сяца, ваше величество! часовъ по восьми въ сутки занимался. И какъ видите, не хуже другихъ. Теперь могу пом?риться и съ самимъ господиномъ Котцау. Разум?ется, мн? съ нимъ совладать нельзя, но и тронуть я себя не дамъ ему.
— Ну, это вздоръ! воскликнулъ государь. — Ужь ты и пошелъ!.. Вотъ русскій челов?къ вид?нъ. Не можетъ не зазнаться…
— Говорю, не дамъ себя тронуть, упорно стоялъ Квасовъ на своемъ.
Котцау ухмылялся и трясъ головой.
— Что-жъ, mein Herr, деучъ, воскликнулъ Квасовъ. — Дайте мн? вздохнуть малость и начнемъ.
Черезъ н?сколько минутъ лейбъ-компанецъ и Котцау скрестили шпаги. Н?сколько мгновеній Квасовъ не далъ себя тронуть ни разу.
Изумленный Котцау, но довольный, какъ любитель своего д?ла, невольно восхищался своимъ противникомъ. Каждый разъ, что ему не удавался его ударъ, не удавалось тронуть Квасова, онъ восклицалъ весело, съ искренной радостью:
— Браво! Карашо! Молодесъ! Карашо!
И поединокъ этотъ вышелъ совершенно иной, ч?мъ когда-то въ манеж?. Котцау былъ въ восторг? отъ своего противника, Акимъ Акимовичъ былъ, конечно, польщенъ, и насколько онъ былъ злобенъ тогда, такъ что глаза его наливались кровью, настолько теперь былъ доволенъ, и улыбка не сходила съ его лица.
Поединщики кончили.
Вс? присутствующіе съ государемъ и принцемъ впереди обступили ихъ кругомъ, расхваливая лейбъ- компанца.
Отдохнувъ немного, Котцау произнесъ по-н?мецки:
— Ну, теперь еще одинъ разъ! Теперь скажите ему, что я его сейчасъ же трону секретной пасой, противъ которой онъ ничего не можетъ сд?лать.
Квасову перевели, но лейбъ-компанецъ отв?чалъ:
— Пущай, это будетъ не обидно!
И едва только оба снова скрестили шпаги, Котцау ловкимъ маневромъ такъ ударилъ по шпаг? лейбъ- компанца, что вся шпага задрожала, затряслась и рука лейбъ-компанца, державшая эфесъ, на секунду он?м?ла отъ сотрясенія. И въ этотъ моментъ пруссакъ ударилъ его два раза въ плечо и кол?но и отступилъ. Котцау боялся, что лейбъ-компанецъ озлится, пол?зетъ, и не будетъ опять конца поединку.
Но Акимъ Акимовичъ добродушно разсм?ялся и выговорилъ:
— Молодецъ! Да в?дь вы фехтъ-мейстеръ, людей мастеръ крошить, а я только по ею пору былъ табакъ-мейстеръ, только табакъ ум?лъ крошить, какъ никто во всей столиц?.
Государь былъ въ полномъ восторг? и ласково обнялъ Квасова.
— Вотъ, кабы вы вс? такъ учились! обернулся онъ къ гетману, стоявшему за нимъ, и тотчасъ же поздравилъ Квасова маіоромъ. Акимъ Акимовичъ даже зарумянился отъ удовольствія и благодарности. Государь, сказавъ н?сколько словъ окружающимъ, чтобы взяли прим?ръ съ Квасова, — с?лъ на подведенную лошадь.
Все, что было офицеровъ на плацу, тотчасъ окружили героя дня съ поздравленіями. Вс? искренно удивлялись, какимъ образомъ челов?къ его л?тъ могъ въ такой короткій срокъ такъ навостриться.
— Самъ не знаю, добродушно говорилъ Акимъ Акимовичъ. — Сдается мн?, что и прежде у меня способность къ тому была да случая не выходило заняться. Ну, а тутъ по восьми часовъ въ день упражнялся. И всякій-то денъ, все легче да легче выходило. Я такъ полагаю, что россійскій челов?къ все ум?етъ и все сд?лать можетъ, только бы охота была.
Въ эту минуту весь преображенскій полкъ двигался чрезъ плацъ и повернулъ на Невскій проспектъ.
