— Да, — кивнул ему триерарх. — Идти придется тебе!
— Тем более что они, кажется, и вправду решили поджарить нас! — нюхая воздух, мрачно заметил сенатор.
— Но... что я должен делать? — растерянно уточнил Ахилл.
— Как что — бежать! — показал на дверь капитан Сизиф. — Если отсюда сбежал один, почему бы это не сделать другому?
— Но они могут убить меня, как… посла Синопы!
— А ты соври, что никакой ты не посол, а только выполняешь просьбу передать пакет! Обещай выкуп, сотрудничество с ними — все что угодно! И как только они поверят тебе, скорее освобождай гребцов! Вот этими ключами! — протянул Ахиллу тяжелую связку ключей капитан Сизиф.
Тот спрятал ее под одежду и со слабой надеждой, что ему разрешат остаться, уточнил:
— А если они не поверят?
— А ты сделай так, чтоб поверили! — строго сказал сенатор. — Если, конечно, хочешь жить.
— Но… вдруг они свяжут меня?..
— Все равно — другого выхода у нас нет! Иди... — легонько подтолкнул Ахилла Сизиф. — И помни, если ты опоздаешь, мы задохнемся!
Ахилл посмотрел на капитана, на сенатора, который делал ему напутственный знак рукой — куда только девались его полудвижения пальцем! Затем закашлялся — и потому что так было нужно и потому, что дым уже действительно щипал горло, и нарочито громко крича: «Пустите меня! Я не хочу сгореть вместе с вами!» — выскочил из приоткрытой капитаном Сизифом двери.
Все дальнейшее происходило с ним как в быстром, кошмарном сне... Пираты окружили его, стали замахиваться кинжалами, угрожать... К счастью, Маний остановил их и поручился за Ахилла, пообещав, что он тоже будет работать на них. После этого пираты оставили синопца в покое. Они так были ослеплены местью капитану, по приказу которого, как они догадались, была срублена мачта, что не стали даже обыскивать его.
— Как хорошо, что ты теперь с нами! — радостно говорил Маний, обнимая Ахилла. — Эти бунтовщики — пираты. Им нужны люди с такой внешностью, чтобы входить в доверие к капитанам кораблей! Ты очень даже подходишь для этого! О!.. Я всю жизнь мечтал стать богатым, ездил даже в Египет грабить пирамиды, но никогда и не думал, что можно зарабатывать столько, сколько у них!
Захлебываясь, он стал говорить, сколько пираты пообещали ему с каждого захваченного корабля, смеялся над своими недавними страхами за скоропортящийся товар, потому что это сущий пустяк по сравнению с новыми заработками... А Ахилл, оглядываясь на дверь в капитанскую каюту, перед которой горел поливаемый водой, чтобы больше чадил, костер из дерева и тряпья, только и ждал, чтобы избавиться от Мания.
Вскоре ему это удалось. Купца зачем-то позвали к себе пираты. Двигаясь незаметно вдоль борта, Ахилл направился к скамьям гребцов. Подойдя к ним, он дрожащими пальцами раскрыл общий замок, передал связку ключей ближайшему рабу, и не прошло минуты, как лавина полуголых потных людей, с криками: «Свобода! Свобода! Капитан Сизиф!» — пронеслась по судну, сметая все на своем пути, и распахнула дверь капитанской каюты...
4
— Спасает лишь Бог! — весомо поправил говорившего апостол.
...Широко была открыта дверь капитанской каюты и на «Амфитриде».
Триерарх, выйдя из нее лишь проверить, как дела на палубе, казалось, забыл про сон и отдых после тяжелой ночи. Узнав от келевста, по чьим молитвам был спасен корабль, он подошел к апостолу со словами благодарности, но так увлекся шедшей там беседой, что уже больше часа находился среди его окружения.
Чудесное спасение изменило и отношение фракийцев к апостолу. Они по-прежнему сидели на своей скамье, но их лица, обращенные в его сторону, уже не были такими суровыми, как в начале плавания. Даже Теон, старательно делая вид, что это его не касается, тоже старался не пропустить ни единого слова. Приблизились к апостолу и его недавние враги, у которых, казалось, иссякли все каверзные вопросы…
Все, кроме работающих гребцов и занятых матросов были здесь.
