Никто не дышал и не двигался. Все взгляды были прикованы к страшной картине.
Внезапно Кубок вспыхнул в руках Лорда. Словно разогреваемый в горниле металл, из черного он преображался в огненно-красный. Столб пламени вырвался из Кубка и поднялся к потолку. Обожженный и парализованный неожиданным страхом, Лорд отдернул руку. Кубок не упал, он повис в воздухе, кружась волчком и разбрызгивая фонтаны огненных брызг. Кто-то закричал.
Кубок сиял и бил огнем. В самом средоточии пламени горело красное человеческое сердце.
Сияние сердца стало нестерпимым. Свет расширялся, вместе с ним нарастал оглушительный звон. Белый режущий свет залил гостиную. Страшный удар грома расколол пространство, словно одновременный удар тысяч колоколов. Колоссальной силы взрыв поднял на воздух Малфой-Мэнор, сметая все вокруг белым беспощадным ураганом.
Глава 17. Эпилог
— Северус, — Гарри бросился к любимому. Слезы потрясения текли по его лицу. — Ты живой!
Оба лежали на траве среди кустов цветущего вереска.
— Гарри, Гарри! — Северус обнял мальчика и крепко прижал к себе.
— Тебе так не больно? — испугался Гарри.
— Нет, все в порядке, а ты? — Северус не мог выпустить его из объятий, словно боясь, что мальчик вдруг исчезнет.
— Лучше всех, — засмеялся Гарри, перебирая его спутанные волосы, покрывая лицо торопливыми поцелуями.
— Где мы? — Северус оглянулся. — Какое знакомое место. Я здесь как будто был…
Вересковая равнина простиралось до самого горизонта, теряясь в дымчатой лиловой дали. Волнующий медовый аромат кружил голову, наполняя грудь хмельной радостью. Ветер волнами пробегал по кустам вереска, превращая их в розовое море. За спиной Гарри и Северуса возвышался зеленый холм, поросший шелковой густой травой. Из расщелины в камне струился ручей. Какая-то маленькая птичка беззаботно чирикала в кустарнике. Невдалеке мирно щипали траву черный и белый конь.
— Я тоже здесь был, — сказал Гарри. — Во сне.
— Это не сон, — пробормотал Северус. — Разве пахнут трава и цветы… во сне?
— В моем прошлом сне Мерлин пел песню про вересковый мед. И я видел это поле. Или похожее.
— Мы умерли, — хмуро сказал Северус. — Видишь, на нас странная одежда.
Гарри посмотрел на свою зеленую с золотом тунику и перевел взгляд на Северуса: тот был в ниспадающем до земли синем греческом хитоне, сколотом пряжкой на плече.
— Нет, — тихо сказал Гарри. — Мы в гостях. Разве ты не узнаешь, чьи это кони?
Шум ручья усилился, будто наполняясь нежным перезвоном серебристых колокольчиков. Гарри схватил Северуса за руку.
— Смотри, — прошептал он. — Холм раскрывается!
Держась за руки, как дети, восхищенно открыв рты, они смотрели, как раздвигается трава, со скрежетом поворачиваются серые древние валуны, поросшие мхом, и открывается светящееся изнутри серебром нутро холма.
— Хрустальный грот, — прошептал Северус. — Это сказка. Все-таки мы умерли, Гарри.
— Если это такая смерть, я ничего не имею против, — Гарри сжал его руку.
С мелодичным звоном хрустальные радужные ворота медленно распахнулись. Из сверкающего грота, так же держась за руки, как Северус и Гарри, вышли Волшебник Мерлин и Король Артур.
— Вы вместе! — в восторге воскликнул Гарри. Он бросился к Мерлину и повис у него на шее.
Северус Снейп стоял, открыв рот. Сейчас он был не похож на самого себя — взрослого, циничного, усталого. Будто маленький мальчик Северус, верящий в сказку, он во все глаза смотрел на Волшебника и Короля под хрустальной аркой зачарованного грота. Король приблизился к нему и крепко обнял, как старого друга.
— Спасибо тебе, — сказал Артур.
Волшебник Мерлин улыбался Северусу, обнимая за плечи совершенно счастливого Гарри.
— Гарри — это сокровище, — сказал Мерлин. — Береги его.
— Северус, правда, Мерлин похож на твоего старшего брата? — Гарри переводил удивленный взгляд с одного на другого: — Видишь, я был прав!
— Мы все братья, — мягко сказал Мерлин. — Только забываем об этом.
— Ты простил Артура? — спросил Гарри.
— О да, — прошептал Мерлин. Он задержал в руках ладони короля, и, наклонившись, коснулся их губами, будто вновь прося прощения.
— Мы оба были виноваты, — Артур прижал руки Мерлина к своей груди. В его лучистых серых глазах светилась нежность.
— Долго тебе пришлось думать, — вздохнул Гарри. — Мерлин поседел в своем саду.
— Не осуждай меня, Гарри. Никогда никого не осуждай, — тихо сказал Артур. Он провел рукой по
