деталей, не присутствующих в основном потоке текстов, проходящих по каналам профессио-
нальных СМИ, и многообразие самих этих текстов, что позволяет, обладая определенными профессиональными навыками, сконструировать любой правдоподобный материал. Несколько случаев подобного рода стали скандально известны в последние годы, например, во время иракской войны 2003 года, когда обозреватель одной более чем уважаемой американской газеты, как выяснилось, все свои репортажи сочинял не выходя из кабинета, но выдавал их за настоящие. Не совсем ясно, каким образом это так долго оставалось тайной для его коллег и редакционного руководства, что, впрочем, доказывает то, сколь, видимо, распространенной является сегодня такая спекулятивная журналистская деятельность.
Кстати, еще одной объективной основой этого типа деятельности является, помимо современных технологических новшеств, редко кем отмечаемая стандартность сюжетных узлов журналистики, чему, как вы помните, я посвятил специальную лекцию.
В этом месте я должен сказать, что к тем десяти видам деятельности, так или иначе инкорпорированным в журналистику, которые я перечислил в начале этой лекции, и являющимся доброкачественными, необходимо добавить еще два, выделив их в особую группу недоброкачественных (или даже злокачественных) типов.
Недоброкачественным является сочинительство (пример приведен выше), а злокачественным — провокаторство, тоже довольно распространенное сейчас (но не сегодня родившееся). Особенно часто провокаторство используется в предвыборных кампаниях и разного рода информационных войнах, в первую очередь массовыми и бульварными СМИ (и чаще всего, естественно, — на телевидении).
406
Всех наиболее известных журналистов-провокаторов хорошо знают в профессиональной среде, да и публике их имена хорошо известны (ибо провокаторские публикации, как правило, приносят их авторам большую известность, временами напоминающую славу). Меньшинство из провокаторов затем тяжело расплачиваются за эту славу (если шум поднялся уж слишком большой и последовало контрразоблачение), но большинство вполне сносно или даже процветая продолжают работать в журналистике и дальше. Объективности ради надо отметить, что в основном за провокациями в СМИ стоят внешние силы, то есть инициаторами провокаций являются не сами журналисты, выступающие лишь в роли исполнителей (за что им достается и плата, и слава и, в случае неудачной провокации, соответствующая репутация). Однако я, да, думаю, и не только я, знаю несколько известных журналистов, которые стали провокаторами по собственной склонности и без каких-либо внешних воздействий (что не исключает эксплуатацию их склонности другими и, соответственно, оплату отдельных проявлений этой склонности).
Еще одна оговорка: иногда провокаторство амбивалентно, то есть используется превентивно против каких-то, как представляется (искренне или спекулятивно) авторам и исполнителям провокации, еще более значительных общественных или политических провокаций. Таким гомеопатическим случаем является, например, по мнению многих, известная история лета 1996 года, случившаяся между двумя турами президентских выборов, следствием которой стало отстранение Борисом Ельциным от власти Коржакова, Барсукова и их, по выражению Чубайса, «духовного отца Сосковца». Началось всё, как известно, с «провокационного», по мнению авторов встречной «провокации», задержания людьми Коржакова двух сторонников Ельцина, но из команды Чубайса, вынесших из Белого дома «коробку из-под ксерокса» с полумиллионом долларов. Подробнейший сюжет об этом был показан по всем телеканалам. В ответ поздно вечером Евгений Киселев вышел в прямой эфир тогдашнего НТВ с заявлениями о готовящемся группой Коржакова государственном перевороте. В результате поднявшегося шума и паники в политических кругах на Ельцина было оказано сильнейшее давление, и утром следующего дня под диктовку Чубай-
407
са он объявил об отстранении Коржакова и его сторонников от власти и снятии их со всех постов. До конца не ясно, действительно ли в этот момент Коржаков планировал отменить второй тур выборов (что было бы, безусловно, госпереворотом) или речь шла лишь об угрозе для группы людей, организационным лидером которых был Чубайс, но то, что без панических заявлений НТВ отстранения Коржакова могло бы и не состояться, очевидно.
Вообще выражения «провокационный вопрос», «провокационная статья», «провокационное утверждение» встречаются сегодня очень часто, обозначая, с одной стороны, один из довольно распространенных легальных (но на грани фола) методов политической борьбы и, соответственно, политической журналистики, но, а с другой — используясь для дезавуирования в общем-то нормальных (в смысле морали, в том числе и профессиональной) действий журналистов, неприятных для власти или угрожающих власти. Причем часто власть действует (в том числе и руками журналистов) провокаторски не в силу злонамеренности авторов «провокаций», а оттого, что ей есть что скрывать от общества. Грань здесь временами весьма тонка, но в большинстве случаев конечно же простого здравого смысла достаточно, чтобы отделить настоящую злонамеренную провокацию от всего, что внешне на нее похоже.
Вернусь, однако, к типам журналистов. Итак, как мы выяснили, наиболее распространенное деТретьяков В.Т. Как стать знаменитым журналистом: Курс лекций по теории и практике современной русской 186 журналистики/Предисл. С. А. Маркова. — М.: Ладомир, 2004. — 623 с.
ление их: информационщик, репортер, аналитик (кабинетный журналист). Если сюда добавить еще интервьюера (а есть немногочисленный отряд журналистов, которые берут интервью гораздо лучше других, хотя специализирующихся только на интервью, минуя, например, репортаж, довольно мало), а также ведущего телеигр — того, кого я назвал, да еще раз простится мне это (хотя вряд ли), массовиком- затейником, то мы увидим, что пять главных жанров (четыре классических и один новый) и рождают главные профессиональные журналистские типы. Так и должно быть.
Теперь всё же поговорим о менее очевидном. А для этого вновь обратимся к тем десяти доброкачественным видам профессиональной деятельности, которые сочетаются в журналистике как профессии, да и к недоброкачественным тоже.
408
В принципе о журналисте как политике я уже рассказывал в соответствующей лекции. Но здесь хочу сделать некоторые пояснения.
Безусловно, до сих пор самым ярким представителем наиновейшей российской журналистики как политики является Евгений Киселев периода 1994—1999 годов (ныне эту роль он утерял, но освободившийся весьма почетный пост никто так и не занял). В рассказанном мною эпизоде лета 1996 года Киселев, естественно, выступал больше как политик, чем как журналист. Действовал ли он в интересах одного клана, в который сам входил, или России в целом, это не важно. Важно то, что журналист, ставший политиком, использует журналистику как ее использовал бы любой политик, но, конечно, не как журналист. То есть интересы свободы слова, принцип объективности, неангажированность отбрасываются либо используются только односторонне: для себя и против врагов (оппонентов, конкурентов) своей политической партии.
То же мы видели и в ходе Большой информационной войны 1999—2001 годов, когда Киселев-политик (правда, куда менее самостоятельный, чем в 1996 году) бился в эфире партии НТВ против партии ОРТ. Лицом партии ОРТ был тогда Сергей Доренко, остававшийся, однако, журналистом (каким именно, скажу позже), но совсем не политиком, хотя, конечно, и оказывавшим политическое влияние огромной силы — но на массы, а не на саму политику. В этом, собственно, и различие политика и журналиста, если их брать по отдельности. Первый оказывает влияние на политику и на массы, второй — только на массы, хотя и это тоже есть политическое влияние.
У Евгения Киселева был, однако, золотой период, когда он действовал как политик-журналист, не играя открыто и однобоко на стороне одной (своей) партии. Это период 1997—1998 годов, когда авторитет «Итогов» был столь несоизмеримо велик в сравнении с любыми иными аналитическими программами на нашем ТВ, что Евгению Киселеву удавалось раз за разом собирать у себя в программе лидеров всех четырех тогдашних думских фракций и трех депутатских групп. И эти лидеры именно в пря-
409
мом эфире «Итогов» делали громкие заявления, реально влиявшие на политику, оглашали свои дальнейшие, до того скрывавшиеся от публики, действия. Конечно, это была уникальная ситуация,
