Что делает Ленин? Правильно. Незаконно распускает Учредительное собрание, а затем, подавляя сопротивление (в том числе и вооруженное) его сторонников, переходит к революционному террору.
В виде Советов в стране возникает управляемая демократия. Реальной, однако, демократия остается в партии, в частности — на съездах партии.
К власти приходит Сталин. При нем управляемая демократия в виде Советов становится квазидемократией, но в партии демократия остается. Тогда Сталин доведенным им до совершенства методом «Главное не как голосуют, а как считают голоса» превращает внутрипартийную демократию в управляемую. А затем с помощью террора и ее трансформирует в квазидемократию. Еще один цикл истории российского парламентаризма завершен.
К власти приходит Горбачев. Основной лозунг — одемокрачивание партии (возвращение к «ленинским нормам»), но главное вновь — «Вся власть Советам!» (подразумевается — а не КПСС).
Горбачев не сумел и не успел одемократить партию, зато «Всю власть Советам» практически дал. В результате его самого зажали в клещи и свергли совместно неодемокраченная часть КПСС (ГКЧП) и переродившаяся в охлократию интеллигенции власть Советов во главе с Ельциным.
Горбачев не смог перейти к управляемой демократии, что, в частности, советовал ему Андраник Мигранян, говоря о железной руке.
Воцарился Ельцин — лидер демократически-охлократического движения, существовавшего в рамках Советов. В ленинской, коммунистической форме! Но имеющей видимое преимущество в глазах Ельцина (и других): во-первых, Советы привели Ельцина к власти де-юре; во-вторых, Советы казались антиподом КПСС.
Наступила полная демократия. И перед Ельциным, как до того перед Сталиным, а до него — перед Лениным и до них — перед Николаем II, встала все та же проблема: парламентская демократия (царские Думы, Учредительное собрание, Советы, партийные съезды) мешают управлять тому человеку, который наделен высшей исполнительной властью в стране. Особенно если они (Советы, съезды партии) имеют право этого человека снять с должности.
358
И Ельцин делает, лишь пару лет честно поборовшись с неуправляемой демократией, что? Правильно. То же, что царь с Думами, Ленин — с Учредилкой, Сталин — с Советами и съездами партии (Горбачев вот не решился — и проиграл). Ельцин незаконно (1) отменяет действующую Конституцию; (2) распускает Съезд и Верховный Совет народных депутатов РСФСР; а поскольку часть депутатов этому противится, то и (3) расстреливает парламент.
Чем Ельцин лучше царя, Ленина, Сталина? Ничем. В этом.
Но дальше Ельцин совершает нечто новое в российской политической истории. Он делает шаг не в сторону диктатуры или деспотии. Он назначает выборы в Думу — в новый парламент. Имея целью (сознательной или подсознательной) установление управляемой демократии.
Гигантский шаг! С четвертой, считая от императора, попытки, а с учетом «оттепели» Хрущева и политической перестройки Горбачева — даже с шестой попытки.
Обо всем рассуждающая, но как всегда ничего не понимающая русская интеллигенция, естественно, опять приняла миф за реальность, а реальность (парламент с наличием в нем коммунистов, а не только себя) — за миф.
В 1996 году, на президентских выборах, управляемость нашей демократии была продемонстрирована во всей красе. Проблема оказалась в другом: Ельцин был плохим управленцем. Он умел управлять демократией как управляемой, но не умел — как демократией. А главное — он плохо управлял страной.
Но демократического импульса не погасил, к деспотии не свернул. Несмотря на то, что сконструированная им управляемая демократия захотела его же и свергнуть (через процедуру импичмента).
И вот Ельцин, на излете своей власти, наткнулся на Путина. Или ему подсунули Путина. Не важно.
Путин (вместе с Ельциным) разумно решил продлить жизнь управляемой демократии, по крайней мере, еще на один срок.
Почему? Эгоистические мотивы, конечно, присутствовали. Но главное — опасение, разумное, обоснованное, что отход от управляемой демократии вернет страну к охлократии (через изменение Конституции), к демократии неуправляемой, к анархии.
Управляемая демократия — это когда голосует народ, а люди, находящиеся у власти, чуть-чуть выбор народа корректируют. В чью
359
пользу? В свою, разумеется. Не в пользу Лужкова же. В Москве же Лужков не корректировал ничего в пользу Ельцина или Путина. Лужкову просто не повезло — нужно было становиться премьер-министром раньше Путина. В этом его проблема.
Вторая проблема для Лужкова — Путин умеет управлять государством, а не только управляемой демократией.
Вот и всё.
Итак, управляемая демократия — это демократия (выборы, альтернативность, свобода слова и печати, сменяемость лидеров режима), но корректируемая правящим классом (точнее, обладающей властью частью этого класса). Это то, что есть у нас.
Авторитаризм — это сохранение некоторых демократических институтов, но при этом безальтер- нативность выборов, оппозиция в политическом гетто, ограниченная свобода слова и печати, полностью карманный парламент. Этого у нас нет.
Деспотия (диктатура) — это не демократия; и демократические институты, если они сохраняются, то только в виде декорации; никаких свобод, никакой оппозиции, цензура, никакой многопартийности, несменяемость власти до смерти диктатора или до свержения его путем переворота или революции. Этого нет и в помине — ни в реальности, ни на горизонте.
Отсюда и вывод. Пока нет ощутимого перелома к отходу от управляемой демократии в сторону ни деспотии, ни тем более в сторону охлократии. Переход к полновесной демократии — не гарантирован, но процесс явно продолжает идти в этом направлении. И никаких, абсолютно никаких признаков иного нет.
Путин сломается. Его заставят. Его вынудят обстоятельства. Может быть. Но пока не сломался. Пока не заставили. А если обстоятельства — то это уже не Путин, это нечто исторически неизбежное.
Может быть, Путин лицемер и злодей? Может быть.
Может, он использует механизмы управляемой демократии лишь для (1) окончательной легитимизации своей власти через выборы 26 марта и (2) для возведения Ельцина на декоративный, но все-таки официальный престол главы Высшего Совета России и Белоруссии, а затем перейдет к осуществлению своей (или чьей-то) главной цели — к установлению деспотии?
360
Может. Но зачем? Зачем, если управляемая демократия позволяет сделать всё, что необходимо России?
Зачем это Путину, если он знает, что диктатуру в России можно установить, но нельзя удержать более недели?
Подозревать Путина в худшем мы можем. Требовать гарантий от худшего — обязаны. Критиковать — призваны. Но трезво оценивать реальный ход реального исторического и политического процесса и его очевидное направление — тоже не мешало бы.
Хотя бы для того, чтобы не заходиться в истерике, а дело делать.
Независимая газета 13.01.2000
Как образец выдающейся чистой публицистики приведу отрывок из текста (далеко не самого ругательного) Александра Проханова.
Читая хорошую (профессиональную) публицистику, нельзя не заметить, что сама по себе логика ей не чужда, но эта логика — абсолютно внутренняя, эзотерическая. Для следования ей нужно встать на точку зрения автора в самом начале чтения — тогда ты безусловно согласишься, что высочайший эмоциональный заряд прохановских передовиц (если б они не печатались так часто, раз в неделю, накал этот не так
