Стиль — это человек. Сказано давно и не мною. Не могу утверждать, что свой стиль — это ваше особое место в журналистике, ибо последняя слишком прагматична для того, чтобы подчинять содержание форме или хотя бы маркировать оригинальной формой оригинальность содержания. Однако безусловно и то, что, как во всяком массовом производстве, лучше других сделанная вещь должна иметь какие-то дополнительные внешние признаки, выделяющие ее из ряда других, весьма схожих. Ведь каждый день все журналисты пишут примерно об одном и том же — три-четыре главных темы, пять-десять остальных тем. И примерно одинаково, ибо у них в руках всё те же пять жанров.
Редакция помогает аудитории обнаружить в этом конвейерном потоке наиболее важное и интересное на ее взгляд. Тут действуют чисто формальные приемы, и каждый журналист стремится, чтобы на его творения эти приемы распространялись.
Каковы эти приемы? Их достаточно много, но все они бесхитростны и главное — до поры до времени не во власти самого журналиста. Разберем эти приемы, называемые в целом подачей материала, на примере газеты:
• размещение материала в номере: чем важнее, тем ближе к его началу, а самое важное — на первой полосе;
• размещение более важного материала ближе к началу тематического раздела, если они есть в
газете;
• размещение материала на полосе: вверху лучше, чем внизу, слева лучше, чем справа; но крайне почетно и внизу
382
полосы, в «подвале»; правда, только в том случае, если «подвал» полностью отдают тебе одному; • объем — чем больше объем текста, тем более важным и/ или интересным этот текст признается редакцией; нещадно сокращают самое неинтересное.
• полосная публикация или даже разворот (две полосы) — особенно если такие большие объемы не слишком приняты в данном издании;
• постановка материала «под шапку», то есть не просто на первую полосу, а выделение на ней;
• маркировка материалов особыми служебными рубриками, тем не менее употребляемыми и для публики: «Главная тема», «Репортаж номера», «Интервью номера» и пр.;
• помещение фотографии автора;
• представление автора (чаще всего не относится к штатным журналистам издания, но бывают и исключения);
• анонсирование материала на первой странице или в предшествующем номере издания;
• размещение в тексте иллюстраций, если даже формально это не очень требуется;
• увеличение размера заголовка — чем больше, тем лучше;
• наконец, одним из самых почетных является выделение журналисту его именной авторской колонки: в фиксированные дни, в фиксированном месте, с портретом, специальной рубрикой, а иногда — дающей право высказывать мнения, не корректируемые редакцией; как правило, выделение такой колонки фиксируется специальным контрактом с данным журналистом (колумнистом), где, в частности, предусматриваются и более высокие, иногда эксклюзивно высокие, ставки гонорара для него.
Повторяю, во всем этом журналист не волен. То есть, конечно, создавая более интересный, чем норма, материал, он вправе рассчитывать, что редакция это заметит и соответственно преподнесет его читателю, но гарантий здесь нет.
Где гарантии? Только в собственном имени, если за ним уже стоит в сознании аудитории и редакции особый уровень качества, особое мастерство. И собственный стиль помогает добиться этого.
383
В конечном итоге не важно, на какой полосе вас напечатали или на какой минуте телепрограммы показали, если вы и все окружающие знают, что данный номер газеты будут покупать именно из-за вашего материала, а после окончания вашего выступления в телепрограмме большинство зрителей переключатся на другой канал.
Имя в журналистике — это очень много. Как и во всякой творческой профессии, но в журналистике особенно, ибо она слишком скоротечна, слишком преходяща. Фильм или спектакль идут по много раз, книгу или журнал (литературный) можно прочесть и завтра, и через неделю. В СМИ (в газете, по радио, на телевидении) вы выступаете со своим текстом только сегодня и только в это время. Пропущенного не вернешь. Старые газеты читают только снобы, старики, историки и бедные люди. Старые телепередачи не смотрят даже они. Если ваше имя не работает мгновенно, оно не работает вообще.
В принципе большинство журналистов живут и работают в журналистике практически безымянно, тексты их сливаются в сознании аудитории в нечто единое (что часто, но в другой связи, именуют информационным полем). И в этом нет ничего страшного. Это просто норма. Представьте, если бы вы получили газету, в которой (в одном номере) были собраны (воспользуюсь литературным рядом) тексты Пушкина, Гоголя, Герцена, Толстого, Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Чехова, Тургенева, Горького, Платонова, Булгакова, Набокова, Олеши, Бабеля, Ильфа и Петрова... Вот это было бы аномалией и, безусловно, повергло бы читателя в транс: всё прочесть невозможно, что-то не прочесть — жалко. А газета все-таки создана для избирательного, а не сплошного прочтения. Каждый номер нужно стремиться насытить интересными материалами, но не перенасытить ими. Иначе что-то интересное просто выпадет из внимания аудитории. Одна сенсация в день — норма. Две — успех. Три или четыре — всё равно что две. Лишние сенсации просто не будут восприняты как сенсации, пройдут как рядовые тексты. А в другом номере — были бы гвоздевыми материалами.
Так и с громкими журналистскими именами. Все их иметь не должны и не могут. Но многие хотят.
Главное, конечно, содержательная часть ваших материалов. Здесь и только здесь вы можете уйти в далекий отрыв от других, заинтересовать читателя своими текстами, а следовательно, и име-
384
нем. Но не станем забывать, что и каждый отдельно взятый журналист, во-первых, как правило
— пишет довольно много, порой изо дня в день. Однако содержательные шедевры каждый день, да еще при повторяемости происходящих событий и банальности большинства тем, которыми занимается журналистика, создавать довольно трудно. А во-вторых, коллеги тоже не дремлют (и в вашем, и в конкурирующих СМИ) — работают, трудятся, пишут тексты, пытаются каждый из них сделать привлекательнее.
Словом, свой стиль, некоторые журналистские и литературные приемы, которые удаются вам лучше, чем другим, помогают и привлечь дополнительное внимание к содержанию ваших текстов, и выделить их из ряда других, и постепенно закрепить в сознании аудитории ваше имя.
Пишущему журналисту сделать это довольно сложно, ибо соперников у него много, а средство в руках одно — язык. Тележурналистам куда легче: внешние данные, артистизм, пластика, тембр голоса, одежда, декорации студии, музыкальные и видеозаставки, фиксированное время выхода в эфир — всё это помогает (при умелом использовании, естественно) закрепиться в сознании аудитории, засесть в нем занозой, которую и выковырять-то трудно. Ярчайший пример такого стилевого успеха в журналистике
— Леонид Парфенов, ныне, на мой взгляд, даже страдающий от того, что его воспринимают в первую очередь как стильного журналиста и лишь во вторую — как умного. Пишущий журналист — один в поле воин. Только его тексты и ничего более — средство создания и демонстрации его стиля.
СВОЙ СТИЛЬ В ЖУРНАЛИСТИКЕ - ЭТО ОРИГИНАЛЬНОЕ СОЧЕТАНИЕ В ОБЩЕМ-ТО СТАНДАРТНЫХ И ТАК ИЛИ ИНАЧЕ ВСЕМИ ВРЕМЯ ОТ ВРЕМЕНИ ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ПРИЕМОВ. ДЕЛО В ТОМ, НАСКОЛЬКО ЭТИ ПРИЕМЫ СОЗНАТЕЛЬНО И ИСКУСНО ИСПОЛЬЗУЮТСЯ, А ТАК ЖЕ - В ШИРОТЕ ИХ НАБОРА.
Например, хорошо известно, что заголовок должен быть ярким, привлекательным. Этим приемом пытаются (с разным успехом) воспользоваться все. Но, по моим наблюдениям, почти никто не подозревает, как нужно заканчивать статью. Словом, есть банальные, хорошо известные приемы, а есть оригинальные, порой даже эксклюзивные. Я расскажу о тех, которые использую сам
385
(не всегда и не всегда удачно, естественно). При этом, разумеется, надо иметь в виду, что я не касаюсь собственно литературного стиля, ибо это дело врожденное и обучить ему никого нельзя. Он либо есть, либо просто отсутствует, сводясь к употреблению любимых словечек или устойчивых выражений.
