- А вы не думали, - хрипит Краб, - что они могли подняться на крышу?
- На крышу? – скептически улыбается Стим. – Но зачем им подниматься на крышу? Тем более не предупредив нас.
- Ваш этот Захар, - кашляет Краб. – Вы уверены, что он все еще человек?
- Ты смеешься? – Андрей смотрит Крабу в глаза и нервно хохочет. – Да ладно, тут тебе не съемки фильма «Нечто». Такого не бывает.
- Ты уверен?
Андрей переглядывается с друзьями, и снова смотрит на Краба.
- Ты заставляешь меня нервничать…
- Зачем вы вытащили меня?
- Ты знаешь город.
- Я не пойду с вами, я возвращаюсь домой.
- Хрена лысого! – взрывается Стим. – Ты обязан нам жизнью, и ты пойдешь с нами искать наших друзей!
- Стас! - охлаждает друга Андрей. – Не заводись. Он знает, что у него нет выбора, – Андрей смотрит на Краба. – Ведь знает, не так ли?
- Свяжете меня и потащите силой? – усмехается Краб. – Это гиблое место, мы не найдем здесь ваших друзей.
- Выключи философа, тебе не катит, - огрызается Стим.
- Ребят, - встревает Химик. – Может, все-таки, проверим крышу для начала?
- Вы что, бл*ть, детишки, решили поиграть в гребаного Сталкера?! – Краб резко вскакивает с софы, но его колени подгибаются и он заваливается обратно, цепляясь руками за деревянный подлокотник. – Я не собираюсь тут подыхать!
- Два раза, - спокойно говорит Андрей, - ты чуть не подох. Бог любит троицу, Краб. Вцепись, как умеешь. Покрепче вцепись в свою жизнь. Домой ты вернешься нескоро.
- Тупые бараны! – отплевывается он. – Ладно, забьемся. Найдем очкарика и сутулого, а дальше не моя проблема.
- Забьемся, - кивает Андрей.
- Гляди-ка, он нам всем уже погремухи раздал, - усмехается Стим.
- Всем, не переживай, великан. Ладно, дайте мне пушку и осмотрим крышу…
- Извини, - качает головой Андрей. – Пушку мы тебе не дадим.
- Издеваешься? И как я буду без волыны?
- Пока она тебе ни к чему. Ладно, ребят. Выдвигаемся.
- Постойте, - Краб вытаскивает из-за пазухи помятую пачку Мальборо. – Есть огонь?
На крыше, неумело залитой пятнами гудрона, царят хаос и запустение. Поросшая тополиным молодняком, она напоминает собой поле брани в туманный, предрассветный час. Разрушенные временем бордюры и воздуховоды походят на убитых воинов, отданных на съедение падальщикам. Из живых здесь теперь только ветер. Одичавший от безнаказанности, с воем он бросается на спутниковые антенны, с корнями выдирая их из железных креплений.
- Здесь никого нет! - говорит Стим.
- Нет, - соглашается Андрей. – Но они здесь были!
Он указывает на кровавые отпечатки подошв, ведущие к дальнему бордюру.
- Господи, - причитает Химик, вышагивая по красным следам. – Неужто сорвались?
Он смотрит на лужу крови, скопившуюся у невысокого бетонного ограждения, и закрывает глаза.
- Я не могу, Андрей…
Говорит он и останавливается в нескольких шагах от карниза.
Андрей молча подходит к краю и смотрит вниз.
- Никого.
- Слава Богу, - выдыхает Химик.
- Что ты сопли распустил, ржавый? - презрительно фыркает Краб и подходит к Андрею. Ставит ногу на бордюр и обводит взглядом округу.
– Вопрос остается, - говорит он. – Следы ведут только в одну сторону, а значит, обратно никто не возвращался.
29
Будто поникший парус израненного боем судна, огромный яркий тент с рекламой фильма свисает с креплений, лениво подметая ступени небольшого кинотеатра. Тусклый дневной свет играет в широких окнах здания, и в них, словно в глазах беспризорного ребенка, отражается огромный, неприветливый мир. На широкой площадке перед кинотеатром, стоят несколько брошенных иномарок, а рядом, словно выпавший из детского сна, лежит перевернутый киоск мороженого.
- Кинотеатр имени Маяковского, - читает Андрей серебристую надпись над входом.
