Откуда столько слепой веры? Крауч не пустил… гы-гы! Да Дамблдор тогда в Министерстве был словно петух в курятнике ‒ слова поперек не скажи! Ему позволили отмазать Снейпа и решить судьбу Мальчика-Который-Выжил! Именно показания директора заставили всех, включая Рубеуса, поверить в виновность Сириуса Блэка, что ж сейчас об этом никто не вспоминает? Ни Кингсли, ни Моуди, ни Мисс Гриффиндорская Справедливость, ни сам Сириус… Впрочем, он, наверное, не в курсах. Вот и пускай, многия знания ‒ многия печали, нечего портить пацаненку вкус свободы застольным скандалом.
Мелькнувшая было мысль рассказать гостю о команде полуночников затухла на корню. Испортит он им малину, уж больно непредсказуем и… дите, все то же пятнадцатилетнее дите. Эх, племя человечье…
В конце мая Клык выкопал где-то большую кость, принес к порогу хижины и надрывно завыл. В гостях тогда снова случился Сириус ‒ обсуждали за чаем, какого лешака Гарри потащился в Лес один на один с воспитанником Каркарова и где теперь Крауч. На жуткий вой оба выскочили из дома, словно ошпаренные. Долго озирались, размахивая оружием, пока не сообразили глянуть себе под ноги. Хагрид осторожно двинул находку арбалетом.
— Похожа на медвежью. Странно, медведей-то здесь отродясь не водилось... Клык, ты где ее взял?
Сириус опустился на одно колено, ткнул в кость палочкой и вдруг побледнел.
— Хагрид, это человек… мертвый человек. Вот нам и ответ, куда запропастился старина Барти. Зови директора.
Через полчаса явились авроры. Прошерстив округу и взяв с Хагрида подписку о неразглашении, они увезли тело. Еще через двадцать минут в дверь снова постучал Сириус, прошел, мимоходом потрепав по шее Клыка, к столу и вынул из кармана бутылку.
— Помянем душу чернильную, больше ведь некому. Угас еще один древний род…
Июнь завершился провалом Турнира, смертью Диггори и возвращением Томми Риддла. Сидя в кабинете Дамблдора рядом с Олимпией, Рубеус слушал рассуждения директора о великанах и бессильно сжимал кулаки: что ж ты, великий наш, профукал ловушку? Или не профукал?.. Но зачем тебе сейчас живой Волдеморт? Не дорос ведь еще герой до боя, и Фадж, полосатая калоша, взбунтовался, и пацаненок ни за что погиб. Толку по нолям, одни беды да неприятности. Значит, все-таки профукал. Эх ты, величайший…
С наступлением каникул паленых листьев в Лесу, как ни странно, прибавилось втрое ‒ то ли у полуночников снова случилось пополнение, то ли они впали в раж. Конечно, где ж еще несовершеннолетним волшебникам прятаться со своими запретными выходками, как не в Запретном Лесу! Магии тут навалом, ни один министерский чинуша не выследит. Только вот не на метлах же они сюда из дому каждую ночь?..
Несколько вечеров подряд Рубеус дежурил у ограды Хогвартса, надеясь застать момент аппарации, но безуспешно ‒ видать, заговорщики добирались сюда другим путем. Зато он встретил вздрюченного Бэйна, который потребовал немедленно выгнать из Леса опасных чужаков. После получаса битком набитой астрономией беседы выяснилось, что «чужаки» ‒ это десять незнакомых кентавров, а опасные они, потому что у них в руках ‒ позор! ‒ волшебные палочки. Растут полуночники…
Вскоре пришла пора отправляться в посольство к великанам. Вернувшись в конце октября, Хагрид не нашел в Лесу никаких следов ночных баталий ‒ возможно, детки научились прибирать за собой более тщательно, но скорее всего, просто отыскали другое место для тренировок. И немудрено, с Амбридж-то на хвосте! Нет, Рубеусу в голову не пришло, будто полуночники испугались министерской заразы, но они ж умные, не чета Мародерам, по пустякам на рожон лезть не станут. Их войны еще впереди.
К тому времени вера в волшебнят окончательно перевесила в хагридовом сознании хитрые директорские комбинации, и когда пришлось подыскивать няньку для брата, он не колебался. Если дойдет до драки, эти не дадут в обиду ни Грошика, ни Хогвартс, ни себя.
Весть о гибели Сириуса потрясла его. Из Хогсмида до своей хижины Рубеус брел, не разбирая дороги, дал хорошего кругаля, дважды вписался в дерево и разодрал в густых зарослях рукав. Как же вы так, полуночники? Что ж ты, Гарри? Ни на полкната не поверю, будто ты принял брехню Томми за чистую монету ‒ выходит, отправляясь со своей командой в Министерство, знал, что делал. Там ведь не шкафы с боггартами вас поджидали, а натуральное стадо меченых с самим Риддлом во главе. Но вы все равно вернулись живехонькие. Только Сириуса не уберегли…
Дома он первым делом достал из шкафа припасенную для «черных дней» бутыль, плеснул в любимую сириусову кружку, долго разглядывал сквозь мутную жидкость дно, потом вдруг схватил арбалет и выскочил наружу. Дурная это привычка ‒ надираться чуть что. Лучше запастись на кухне тыквенной стружкой и сходить к простынкам на Овражий предел ‒ давно не был, поди, соскучились.
В Лесу Рубеус наткнулся на Снейпа. Тот впервые пришел сюда без своей холщовой котомки, без инструмента и, кажется, без особой цели ‒ просто шарахался от дерева к дереву, бездумно поглаживая пальцами жесткую кору.
— Профессор?
— Здравствуй, Хагрид. — В глазах зельевара плескалась та же обреченная тоска, что и в далеком восемьдесят первом. — Извини, я без спроса.
— Ладно тебе спрашивать-то, давно уж свой. Ты… это… в порядке?
Снейп дернул щекой, медленно повел по ближайшему стволу ладонью вверх и задрал вслед за ней голову к шелестящим высоко на ветру кронам.
— Вчера умер мой враг, Хагрид. Скажи, почему мне так погано?
Небывалая искренность всегда упакованного в хламиду равнодушия профессора здорово пошатнула решимость Рубеуса забыть на сей раз про заветную бутыль. Он опустил руку на тощее ‒ одни кости! ‒ плечо.
— У тебя ‒ враг, у меня ‒ друг, а худо одинаково. Пошли помянем, может, полегчает…
— Благодарю. — Снейп дернулся, высвобождаясь. — Я бы с удовольствием, но через час начнется практический экзамен у шестого курса. Контролировать котлы такого скопища имбецилов на пьяную голову будет проблематично. — Он кивнул и стремительно двинулся по тропе в сторону замка. — Доброго тебе дня.
— Ну… в другой раз, — крикнул ему вслед Хагрид. Пить в одиночку по-прежнему не хотелось, да и на душе после нечаянной встречи волшебным образом посветлело. Ишь, наворожил себе кумиров, старый гомункул! Полуночники пять минут как из пеленок выбрались, а ты уж невесть каких чудес от них ждешь. Сириус был не желторотик, чтоб стеной за него стоять, да и вряд ли он стал бы прятаться за спину крестника, скорее, наоборот. Видно, судьба его такая… И вообще, кому сейчас хуже всех ‒ так это Гарри, поддержать бы пацана, а не собак вешать. Сам на себя, небось, уже навесил целую стаю…
Вечером пришел Дамблдор. Помянули.
— У меня просьба, Рубеус… не морщись, это не про Гарри. — Директор привычно наигрывал пальцами по краю кружки ему одному слышный мотив. — Кентавры унесли Долорес Амбридж в глубь Леса. Надо ее как-то вернуть.
— А… Обидела она их очень.
— Понимаю. Однако в Министерстве полно паникеров, и почва для раздора меж волшебными расами сейчас самая благодатная. Долорес все еще остается первым заместителем министра. Пожалуйста, Рубеус.
— Ну ладно. Только скажите всем, что сами за ней ходили. Вам-то можно, вы великий, а мне за такое хижину спалят…
Шло время, падал и таял снег, Лес менял листву, подрастали детеныши ‒ двуногие и четвероногие. Хогвартс жил на диво спокойно. Хагрид давным-давно перестал выглядывать по краям полян среди древесных корней опаленные заклятиями листочки, да и про самих полуночников, честно сказать, почти забыл.
Всколыхнул былое странный разговор с Дамблдором, состоявшийся на опушке Леса февральской ночью:
— Всего лишь интуиция, Рубеус. Странные события, туманные намеки… Что-то происходит, но что именно — мне не позволено узнать.
— Кем не позволено? Это вам-то не позволено?! Да кто бы осмелился!.. Вы же великий…величайший…
— Не такой уж и величайший, раз мои собственные ученики разыгрывают у меня под носом комбинации, в которые мне и глазком не дают заглянуть.
— Это кто же…
— Неважно. Возьми хотя бы эту Ярмарку.
— А что Ярмарка?
— Ничего особенного. Разве что возникла она буквально на пустом месте. И проходить будет в трех шагах от единственной в Англии точки, где возможно исполнение одного страшного темномагического обряда, обряда, который может состояться лишь раз в несколько лет. Угадай, на какое время выпадает в нашем случае час икс? Полдень двадцать восьмого февраля…
После ухода благодетеля Хагрид прошерстил опушку в поисках «туманных намеков», ничего не нашел и следующие несколько дней провел в тревоге и недоумении. Директорская интуиция, к кентаврам не ходи, грозила полуночникам серьезными неприятностями. Видать, где-то прокололись. Ярмарка эта… надо ж, сами сделали! Растут волшебнята… Или вот Снейп ‒ пропал на все каникулы, ни слуху, ни духу, директор, говорят, аж нового зельевара начал искать. Потом вдруг пришел на завтрак, будто ни в чем не бывало, на вопросы ‒ молчок. И какой-то стал… нет, по-прежнему немочь бледная, но уже… не такой желтый, что ли? Помягчел, даже вроде чуток округлился, и блеск в глазах совсем другой ‒ живой. Не иначе, полуночники постарались. Хагрида так и подмывало вызвать Гарри в хижину и поговорить начистоту, но… репутацию влюбленного в директора туповатого болтуна за порог не выкинешь. Не поверит пацаненок, отбрешется, еще Конфундусом вдобавок
