кроме раздражения. У Колина аж свербело от желания попросить великого старца перестать валять дурака, а Гарри ведь годами терпит. И МакГонагалл, и Снейп. Памятник им всем, не иначе.
Без близнецов в пещере оказалось намного страшнее, чем ожидал Колин. Люмосы зловеще отсвечивали в неподвижной черноте озера, вязкая темнота обволакивала, грозя придушить пришельцев, глухо шуршала галька под ногами, и длинная спина шагающего впереди Дамблдора лишь добавляла обстановочке жути. Что ж вы молчите, директор? Хорош настороженность изображать, инфери глухие, а больше тут нету никого. Понятно, для морального настрою Гарри надо накрутить, но приободрить-то слегка можно? Джордж, между прочим, на этом самом месте такой анекдот рассказал ‒ я чуть в воду со смеху не опрокинулся. Где вы, ребята? Знаю, что рядом, но хоть знак подайте… нет, нельзя, конечно. Телепатировать бесполезно, я пока даже на трех футах с трудом ловлю, но не потому что тупой, Драко, говорят, ментальный диалог два месяца осваивал. Зато у МакГонагалл почти сразу получилось… О, вот здесь Джордж запустил петарду в виде петуха, тот принялся летать под сводами и ругаться голосом Филча: «Безобрррразие! Ррразвели барррдак, ррразгильдяи!» — а Фред тем временем наколдовал Джорджу петушиный хвост, и я опять чуть не свалился в озеро. До самой лодки шел взагибку, потому что Джордж всю дорогу учился фигурно вилять хвостом…
— Да, Гарри?
Гребаный кефир… нашел время хихикать, конспиратор недорощенный. Выкручивайся теперь.
— Э-э-э… профессор. — Думай, думай! — А может, мы… э-э-э… — Быстрее! — Ну... воспользуемся Акцио?
Директор остановился так резко, что Колин едва не вмазался носом ему в спину.
— Хорошая идея, Гарри. Попробуй.
— Я?
— Почему нет?
Приплыли. В руке Колин держал муляж ‒ копию палочки Гарри, способную на вполне приличный Люмос, но и только. Своя палочка была крепко привязана к предплечью. Обычная командная практика, однако малоопытному Колину пришлось всю неделю тренироваться выдавать таким манером Инсендио. Удастся ли экспромтом воспроизвести движение, необходимое для Акцио, он не знал.
— Давай, Гарри, не медли.
— Э-э-э… ладно.
Выручайте, ребята.
—
Ответ не заставил ждать: в двадцати футах из воды взметнулось худое бледное тело, угрожающе махнуло костлявыми конечностями и с кошмарным плеском рухнуло обратно в озеро. Эффектно. Интересно, это был Фред, Джордж или все-таки чары сработали? А Дамблдор даже глазом не моргнул, вот ведь нервы у дедули! Мне, кстати, положено бояться и задавать вопросы.
— Чччто это, профессор?
Вот хохма будет, если он ответит «Джордж»! Или «Фред». Или «Тебе виднее»… блин, я извращенец. Гуляю в компании великого Дамблдора по самому жуткому местечку в Англии, зеваю от скуки. Но вот из заколдованного озера выскакивает покойник ‒ и мое настроение махом взлетает до небес. Не подскажете, директор, психиатры по воскресеньям принимают?..
Через пятнадцать минут колиново настроение пробило атмосферный слой и ушло к звездам. Лодка безмолвно скользила по черной глади воды, Дамблдор, не отрываясь, вглядывался в зеленоватое свечение острова, а у левого борта синхронным дуэтом плыли два белесых инфернала. Между ними печально струил длинные перья пышный петушиный хвост.
Добыча оказалась на диво верткой ‒ Нагини едва успевала сворачивать, повторяя резкие зигзаги заячьих скачков. Дважды она вовсе теряла его из виду, но оба раза ей везло ‒ вспорхнувшая птица подсказывала, куда направился шустрый ужин. Лес менялся: деревья редели, меж ними все чаще попадались крупные, покрытые мхом валуны, местность ощутимо шла на подъем. Заяц наконец-то начал выдыхаться, расстояние между ним и змеей неумолимо сокращалось. Еще чуть-чуть, еще немношшшко, мой сссладкий…
Заслышав близкое шипение, зверек вдруг отчаянно скакнул вбок, так что Нагини пролетела мимо футов на десять. Когда она вернулась, добыча снова была далеко. Сссволошшь ушшшассстая… всссе равно шшже сссъем…
— Ссссъешшшь? — внезапно осведомились из зарослей слева. — А я рассззве рассзрешшшил?
Ну вот, еще не хватало… впрочем, можно и конкурентом закусить.
— Кто ссздесссь?
— Не ссззнаешшь меня? Ссстранно.
— Она шшживет в сстарыхх рассззвалинах, — вмешались из зарослей справа. — Сссзлая ссстерва. Сссама пришшла. Накашшжем?
— Не торописссь. Объясссни ей.
— Как ссскашшжешшь. Сслушшай, сссесстра. У нассс правила. Нельссззя убивать бесс расссзрешшения. Ххочешшь ессть ‒ ссспросси. Понимаешшшь?
Ясно. Пара полозов, местные змеиные царьки. Съем обоих и стану королевой.
— Рассзрешшение… ты вкуссный?
— Ешшшь сссебе подобныхх? — В зарослях слева что-то тяжело заворочалось. — Некрасссиво…
— …и ссззабавно. — Справа застучали, осыпаясь, мелкие камни, из ложбинки, по которой удрал заяц, выкатились два здоровенных валуна. — Ты ссслышшал? Она сссобираетсся сссъессть нассс!
— Шштошшж, пусссть попробует…
Камни Нагини не понравились ‒ сдвинуть их с места было под силу разве что великану. Похоже, в этих лесах водятся хищники пострашнее самой Нагини. Она медленно изогнула тело длинной петлей, готовясь дать деру, но не успела ‒ над макушкой кривой елки слева взметнулась исполинская змеиная голова.
— Сссалют, малышшка. Кушшать подано.
— Или нашнешшь сс меня? — Из кустов справа высунулась вторая голова, позади Нагини, с хрустом ломая ветки, отрезая путь к бегству, обрушился гигантский змеиный хвост. — Сссмотри не подависссь.
Нагини оцепенела. В прошлой, теперь уже почти забытой жизни она хорошо знала, что такое страх и отчаяние ‒ именно они когда-то вынудили ее согласиться на жуткий обряд. Ни одна албанская рептилия по своей воле не приблизилась бы к обиталищу Черного Облака, но молодой змее просто некуда больше было деваться: детеныши ‒ первый и последний ее выводок ‒ вылупились слабенькими, сама она получила рану на охоте, рядом угнездилась парочка беркутов… Хозяин не отказал в защите, однако и взамен потребовал немало. Обряд изменил все. Вслед за бедами исчезли прежние заботы, вместе с силой пришло равнодушие. Она даже не знает, выросли ли ее дети ‒ или так и остались там, в уютном гнездышке под трухлявым пнем…
Два василиска некоторое время молча покачивались над замершей змеей.
— Кататония (1), — наконец изрек тот, что справа. — К шшему мы уссстроили этот сссырк?
— Я думал, она рассзосзлитссся и нападет… — удрученно откликнулся левый.
— Ты сссебя видел? Кто в ссздравом уме ссстанет нападать? Убей ‒ и всссе.
— Так просссто?
— Непросссто, ссзнаю… — Правый убрал хвост с тропинки. — Иссзвини, не помогу ‒ я в сссзавяссзке. Ссснейпа поссзвать?
— Я сссам, — прошипел василиск слева.
И откусил Нагини голову.
Весь путь от директорского кабинета до острова Альбус Дамблдор скромно гордился собой. Он никогда прилюдно не обсуждал своих заслуг, и даже самый рьяный недоброжелатель не сумел бы обвинить его в тщеславии, но художник есть художник ‒ на досуге, в тишине и одиночестве, он любил вспомнить былое и посмаковать свою несомненную гениальность.
Предоставив Гарри возможность хорошенько и без помех проникнуться тревожным мраком пещерных декораций, Альбус позволил себе удовольствие погрузиться в свои мысли и еще разок полюбоваться изящными коленцами превосходно продуманного плана. Эта последняя операция должна была войти в золотой фонд альбусовых интриг ‒ Храбрый Портняжка с его жалким «Семерых одним ударом» локти бы искусал от зависти. С тех пор как создатель Карнифициума подтвердил, что преодолеть магию дьявольского зелья невозможно, Альбус упорно и изобретательно собирал всевозможные плюсы и низал их на жирный минус своей неотвратимой гибели. Смерть главного врага развяжет Тому руки, и дело сдвинется с мертвой точки ‒ раз, Гарри обретет самостоятельность и вынужден будет довести Пророчество до финала ‒ два, юное поколение с обеих сторон перестанет витать в облаках и на своей шкуре прочувствует, что такое война ‒ три, Кингсли и его команда вынуждены будут покинуть Министерство, но зато определят наконец, кто есть кто ‒ четыре… Плохо, что не удалось сделать своим убийцей Северуса, семнадцатилетнему Драко Том возглавить школу, конечно, не даст. Тем не менее, статус доверенного слуги Лорда позволит мальчику худо-бедно защитить однокашников, тем более Августус Руквуд, хоть и грешит дружбой с Фенриром Грейнбеком, по натуре своей не жесток и не кровожаден. Пять. Ну и сам факт добычи хоркрукса ‒ шесть. По количеству до Портняжки не дотягиваю, зато по качеству… по качеству…
Чаша была пуста. Невозможно, вопиюще, издевательски пуста. Альбус на минуту закрыл глаза, отчаянно надеясь на обман зрения, но удача сегодня явно его не любила ‒ Карнифициум исчез.
— …… Ланселотом …… на Круглый Стол!
— Сэ-э-эр?!?!
Черт, Гарри!
— Прости, мой мальчик. Не сдержался. — Альбус повертел головой, осматривая островок, но второй чаши, конечно, не углядел. — Боюсь, нам с тобой не повезло.
— Он забрал его?
— Похоже, так.
Придется тебе, малыш, самому разыскивать то, что лежало в чаше, почти без подсказки, наобум и в одиночестве ‒ отменить операцию я уже не смогу. Через час в Хогвартс ворвется Ближний Круг, и если они уйдут без добычи, Драко
