трех марках. Но грустный факт был в том, что ему некуда было смываться, и не с кем, и в одиночку он был даже бесполезней, чем в компании. Значит, нужно было искать деньги.
— Три марки в день. — Четверть того, что ему платил Коска, но в десять раз больше его доходов в качестве погонщика.
Маджуд цокнул языком.
— Нелепо. Это в тебе говорит юрист.
— Он близкий друг плотника.
— Откуда мне знать, что твоя работа будет стоить этих денег?
— Призываю тебя найти кого угодно, кто был бы менее чем полностью удовлетворен качеством моего путешествия.
— Ты не строил здесь домов!
— Значит, твой будет уникальным. Клиенты потекут, чтобы посмотреть на него.
— Полторы марки в день. Чуть больше, и Карнсбик оторвет мне голову!
— Я бы не хотел иметь твою смерть на своей совести. Пусть будет две, с едой и жилищем. — И Темпл протянул руку.
Маджуд принял ее без энтузиазма.
— Шай Соут создала опасный прецедент в переговорах.
— Ее безжалостность приближается к таковой мастера Карнсбика. Возможно им стоит вместе вести дела.
— Если два шакала смогут поделить тушу. — Они пожали руки. Затем снова обсудили участок. Прошедшее время ни в коей мере его не улучшило.
— Первым делом надо вычистить землю, — сказал Маджуд.
— Согласен. Ее теперешнее состояние подлинное преступление против Бога. Не упоминая здравоохранение.
Очередной обитатель возник из конструкции из сгнившей одежды, провисшей так сильно, что она должно быть практически касалась грязи внутри. На этом ничего не было, кроме длинной седой бороды, недостаточно длинной, чтобы прикрыть его достоинство, или по крайней мере чье угодно еще, и пояса с большим ножом в ножнах на нем. Он уселся на грязь, и принялся свирепо жевать кость.
— Помощь мастера Ламба и здесь бы не помешала.
— Несомненно. — Маджуд хлопнул его по плечу. — Я поищу северянина, а ты принимайся за уборку.
— Я?
— А кто еще?
— Я плотник, а не управляющий!
— День назад ты был священником и пастухом, а мгновением назад юристом! Человек твоих разнообразных талантов, я уверен, найдет способ. — И Маджуд уже оживленно прыгал по улице.
Темпл поднял взгляд от земного мусора, который надо было вычистить, к голубым небесам.
— Я не говорю, что не заслуживаю этого, но ты определенно любишь испытывать человека. — Затем он подтянул брючины и осторожно шагнул к голому нищему с костью, немного хромая, так как ягодица, в которую на равнинах ткнула Шай, все еще беспокоила его по утрам.
— Добрый день! — крикнул он.
Человек покосился на него, обсасывая полоску хряща на кости.
— Я так не думаю, блядь. Есть выпить?
— Я решил, что мне лучше остановиться.
— Тогда тебе нужна охуенно хорошая причина, чтобы меня беспокоить, мальчик.
— У меня есть причина. Я глубоко сомневаюсь, что вы посчитаете ее хорошей.
— Можешь попытаться.
— Факт в том, — рискнул Темпл, — что мы скоро будем застраивать этот участок.
— Как ты это провернешь со мной здесь?
— Я надеялся, вас можно убедить переехать.
Нищий изучил каждую часть своей кости на предмет остатков пищи, и не найдя ничего, бросил ее в Темпла. Она отскочила от его рубахи.
— Ты ни в чем меня не убедишь без выпивки.
— Дело в том, что участок принадлежит моему нанимателю, Абраму Маджуду, и…
— Кто это сказал?
— Кто… сказал?
— Я что, блядь, заикаюсь? — Человек вынул нож, будто у него было повседневное занятие, для которого этот нож нужен, и подтекст был ясен. Это на самом деле был очень большой клинок, и впечатляюще чистый, с учетом повсеместной загрязненности всего остального в радиусе десяти шагов; лезвие сверкало в утреннем солнце. — Я спросил, кто говорит?
Темпл шатаясь шагнул назад. Прямо во что-то очень твердое. Он обернулся, ожидая встретиться лицом к лицу с другим обитателем палатки, возможно даже с б
—
Мужик посмотрел на клинок, возможно желая, чтобы он в конце концов был поменьше. Затем робко убрал его.
— Полагаю, я просто пойду себе.
Ламб кивнул.
— Полагаю.
— Можно взять штаны?
— Да уж, блядь, возьми.
Он нырнул в палатку, и выскочил оттуда, застегивая самый рваный предмет одежды из тех, что Темпл когда-либо видел.
— Я оставлю палатку, если все равно. Она не особо хорошая.
— И не говори, — сказал Темпл.
Человек помешкал мгновение.
— Есть шанс насчет той выпивки…
— Исчезни, — прорычал Ламб, и нищий помчался прочь, словно собаки хватали его за пятки.
— Вот и вы, мастер Ламб! — Маджуд переходил вброд, держа штанины обоими руками, демонстрируя тощие грязные икры. Я надеялся убедить вас поработать от моего лица, и вот нахожу вас здесь уже усердно трудящимся!
— Это ничего, — сказал Ламб.
— И все же, если бы вы могли помочь нам расчистить здесь, я был бы счастлив заплатить вам…
— Не волнуйтесь об этом.
— Правда? — бледное солнце отразилось от золотого зуба Маджуда. — Если вы окажете мне эту услугу, я буду считать вас другом на всю жизнь!
— Должен предупредить, быть моим другом может быть опасно.
— Я чувствую, риск того стоит.
— Если это сбережет пару монет, — вставил Темпл.
— У меня есть все деньги, что мне нужны, — сказал Ламб, — но у меня всегда было прискорбно мало друзей. — Он нахмурился на бродягу в нижнем белье, только что высунувшего голову из палатки на свет. — Ты! — И человек убрался обратно, как черепаха в панцирь.
Маджуд поднял брови на Темпла.
— Если бы все были столь любезны.
— Не каждый был вынужден продать себя в рабство.
— Ты мог сказать «нет». — Шай стояла на шатком крыльце здания напротив, наклонившись к перилам, скрестив ноги и качая пальцами. На миг Темпл с трудом ее узнал. У нее была новая рубашка,
