ответа. Разумеется, он похудел — как и все остальные. Голые деревья есть Голые деревья, тут не до жиру, быть бы живу.
Рыжинка покосилась на палатку целителей.
— Загляни к нему, милый. Он опять ужасно кашляет.
Огнехвост потерся боком о материнский бок и помчался прочь. Палатка целителей встретила его тяжелым запахом болезни. Огнехвост бросил травы возле кладовой.
— Ты почему не на подстилке?
Перышко медленно перебирал травы в углу палатки. Свежие травы лежали с одной стороны от него, сухие — с другой.
— Ромашки целебной совсем нет, — прохрипел он.
— Ложись, я сам все разберу, — взмолился Огнехвост.
— Ничего, я справлюсь, — покачал головой старик, но тут же согнулся пополам в приступе сухого кашля. Сухие листья вихрем разлетелись по всей палатке.
Огнехвост бережно проводил целителя к гнездышку.
— Я сейчас возьму окопник и отнесу старейшинам, — сказал он.
— Ничего, я немного полежу, а потом помогу тебе, — прокашлял старик, зарываясь в мох. — Ох уж этот кашель, никак не отвяжется, — добавил он, с наслаждением вытягиваясь на своей подстилке. — Пару деньков отлежусь, и все пройдет.
— Конечно, — кивнул Огнехвост, подбирая травы. Перышко не помнил, что говорит это уже много дней подряд. Из-за болезни он не смог пойти к Лунному озеру, но с тех пор ему не стало лучше.
В глубине души Огнехвост был рад, что Перышко не пошел к Лунному озеру. Сам он тоже остался в лагере, под предлогом заботы о старике. Клок Кометы велел ему держаться подальше от других целителей, и Огнехвост не посмел его ослушаться. Когда настала ночь половины луны, он ушел из лагеря, но вместо того, чтобы отправиться к Лунному озеру, всю ночь просидел в пустом дупле гнилого дерева.
Он молча подбирал травы, разбросанные по всей палатке кашлем больного.
— Тебе были вещие сны? — неожиданно спросил старик.
Огнехвост оторвался от скатывания в шарик листьев окопника и поднял глаза на Перышко.
— Нет.
— А возле Лунного озера?
Огнехвост напрягся.
— Ничего особенного, все то же самое. Мне было сказано, что мы должны держаться особняком.
Сиплое рычание исторглось из груди Перышка.
— Зачем врешь?
Огнехвост выронил окопник.
— Вру? — тоненько переспросил он, пытаясь справиться с дрожью в голосе.
— Насчет Лунного озера, — донеслось из гнездышка целителя. — Я почти четверть луны ждал, когда же ты, наконец, расскажешь мне правду. — Старик снова раскашлялся. — Когда ты вернулся, от тебя не пахло ни камнем, ни водой, ни другими целителями. Только гнилым деревом, да страхом.
Огнехвост резко повернулся к своему наставнику.
— Прости меня.
Он искренне раскаивался. Огнехвост любил старого целителя, и ему было больно обманывать его. Как же объяснить старику, почему он так поступил?
— Клок Кометы сказал мне держаться подальше от других целителей, — пробормотал он. — Я же рассказывал тебе об этом, помнишь? Если хочешь, я схожу к Лунному озеру один.
— Почему ты так уверен, что правильно истолковал видение? — ворчливо спросил Перышко.
— Да что там толковать! — воскликнул Огнехвост, проглотив нарастающее раздражение. — Клок Кометы высказался совершенно ясно. Приближается война. Мы должны полагаться только на себя и на своих целителей. Все прочие связи должны быть разорваны. Все, ничего больше!
— Но Чернозвезд согласился со мной. Нужно вести себя осторожнее.
Огнехвост в отчаянии выпустил когти.
— Я — целитель! Я отвечаю прежде всего перед Звездным племенем и выполняю волю предков!
— Если близится большая война, то нас спасет только прочный союз с соседями! — с жаром воскликнул Перышко. — Объединившись, мы смогли выдержать тяготы Великого путешествия, а до этого — победить Бича и его Кровавое племя.
Огнехвост в недоумении уставился на своего наставника.
— Тогда было одно дело. Сейчас — другое. Все меняется, Перышко!
— Воинский закон не меняется.
— Но мы с тобой не воины! — огрызнулся Огнехвост. — Мы — целители.
Несколько мгновений Перышко смотрел на него своими широко открытыми мутными глазами. Потом новый приступ кашля сотряс его иссохшее тело. Огнехвост бросился к своему наставнику и принялся обеими лапами массировать его тощую грудь, пытаясь облегчить стеснение, которое слышал в мучительном кашле старика. Он проклинал себя за то, что стал спорить с Перышком. Особенно теперь, когда тот так болен. Перышко научил Огнехвоста всему, что тот знал, и молодой целитель всем сердцем любил его. Он был готов отдать жизнь за Перышко. Но целитель не видел огненного видения. Оно было послано ему, Огнехвосту.
Молодой целитель поежился. Почему Звездное племя послало это грозное предупреждение только ему? Он беспомощно смотрел на Перышко, задыхавшегося от жестокого кашля. Неужели старый целитель умрет? В животе у Огнехвоста похолодело от страха. Он принялся еще сильнее растирать грудь больного.
Постепенно кашель стих. Перышко обессилено вытянулся в своем гнездышке, хватая пастью воздух.
— Ты… больше… не обманывай меня, — прохрипел он.
— Прости меня, — пробормотал Огнехвост, робко гладя лапой взъерошенную шерсть старика. — Прости, что не признался тебе сразу. Я не хотел тебя расстраивать. — Он посмотрел во встревоженные глаза целителя. — Но я не мог ослушаться Звездного племени.
Перышко кивнул.
— Я все понимаю, — проскрипел он. — Я прошу только о честности. И о доверии.
— Я никогда больше не солгу тебе, — поклялся Огнехвост, выпрямляясь. — Но мы должны порвать все связи с соседями. Нам придется полагаться только на себя. Клок Кометы высказался ясно, и я должен исполнить его приказ.
— Но должен ли я? — тихо спросил Перышко. — Я не видел никаких вещих снов. Мне не было видений. Значит, у меня нет причин предавать старых друзей, — еле слышным шепотом сказал он.
— Ты думаешь о Пепелице? — спросил Огнехвост, знавший о тесной дружбе, некогда связывавшей двух целителей.
Глаза Перышка заблестели.
Огнехвост наклонился над ним.
— Она умерла, — осторожно сказал он. — В Грозовом племени теперь другой целитель, его зовут Воробей. Он не Пепелица. Он по первому слову Звездного племени повернется к нам хвостом!
— Воробей может поступать так, как ему заблагорассудится! — ответил старик, со стоном приподнявшись на своей подстилке. — Но Пепелица когда-то спасла мне жизнь. Она не должна была делать этого, более того, ее предводительница запретила ей помогать заболевшим соседям, но Пепелица слушалась только своего сердца. С тех пор мы стали больше, чем друзьями. До тех пор, пока мне не представится возможность отдать долг жизни, я не повернусь спиной к родному племени Пепелицы.
Стены палатки зашуршали, и Рябинник просунул голову внутрь.
— Огнехвост? — позвал он. — Чернозвезд хочет тебя видеть.
Перышко завозился на подстилке, пытаясь выбраться из своего гнездышка.
— Чернозвезд приглашает одного Огнехвоста, — сказал ему Рябинник. — Он слышал, как ты кашляешь, и просил передать тебе, чтобы ты отдыхал и поправлялся. Ты нужен нам всем, Перышко.
Старик сокрушенно вздохнул, но послушно откинулся на мягкий мох.
