повелителя!
Мы выпили стоя, при этом я не забыл как следует принюхаться к вину, но всё было чисто.
— Операция, — сказала она, отставив пустой бокал. — Лорд сегодня удостоил меня своим вниманием и сообщил, между прочим, что завтра разрешает нам устроить ужин, а вот послезавтра мы кое- чем займёмся. Во-первых, нападём на Косой переулок…
Я похолодел.
— А во-вторых, будем должны найти некую очень важную вещь!
Подавшись вперёд, я всмотрелся в её лицо.
— Вещь? Ты правильно поняла?
— Думаю, да. В любом случае, он всё нам скажет лично. А что?
— Помнишь, я говорил сегодня, что Лорд бессмертен? — задумчиво произнёс я. — Так вот, я думаю, что эта важная вещь и есть залог его бессмертия, попросту говоря, крестраж.
— Крестраж?! — ахнула она, непроизвольно прижав ладонь к щеке. — О Моргана…
Она быстро пришла в себя, подняла вверх палец, ухмыльнулась.
— Да, наш дорогой полукровка, кажется, ты был всё-таки прав…
Я сделал неопределённый жест.
— Действительно, Белла, подумай сама, разве наш повелитель может быть простым человеком? Конечно нет, он далеко обогнал даже самых сильных волшебников современности. Ещё до того, как этот сопляк Поттер нарушил его планы, он был величайшим тёмным магом. Сейчас же он хочет вернуть крестраж и хранить его у себя. Наш долг — помочь ему.
По мере того, как я говорил, глаза Беллатрисы разгорались всё ярче, и я даже подумал, что когда-то давно в роду у Блэков могли быть вампиры, настолько нечеловеческим стал её взгляд.
— Помочь… конечно… да я жизнь положу за Лорда, — забормотала она, раскачиваясь на краю стола. Внезапно она вскинулась:
— Но почему только сейчас?
Я усмехнулся, изо всех сил борясь с тошнотой, подступающей из-за густого, тёрпкого запаха крови, пропитавшего всё помещение.
— А ты думаешь, у него один крестраж?
Беллатриса тихо заскулила, прижав руки к груди.
— Мой Лорд… — различил я. — Величайший…
— Припомни-ка, Белла, — спокойно продолжил я. — Может, он и тебе отдавал на хранение какую-нибудь вещь?
Она несколько секунд смотрела на меня расширенными глазами, в которых не было ни искры разума, потом севшим голосом произнесла:
— Давал…
Что-то быстро заколотилось у меня в груди.
— Давал… — продолжала Белла тихо, на грани слышимости. — Золотую чашу…
Я вскочил со стула, подошёл к Беллатрисе, взял её за руки, мимоходом отметив, что маникюр идеален.
— Куда ты её дела?
Она взглянула мне в глаза и внезапно оскалилась, вырвала руки:
— Так я тебе и сказала, ублюдок! Магглокровка! Грязная тварь, ты хочешь лишить моего Лорда бессмертия?!
Решив думать о последствиях потом, я залепил ей оплеуху. Только теперь она посмотрела на меня осмысленно.
— Не смей так говорить! — прошипел я. — Я предан ему так же, как и ты! А поэтому хочу удостовериться, что крестраж в безопасности! Что ты не продала его по глупости невесть кому!
Беллатриса очень медленно заправила за ухо выбившуюся из причёски прядь и холодно произнесла:
— Он в безопасности, Снейп. Рабастан положил его в наш сейф в Гринготсе. Никто не сможет до него добраться.
— Хвала Мерлину! Я верю тебе, Белла, — драматическим шёпотом выдохнул я. — Кто, если не мы защитит Лорда от засилья грязнокровок?
Она посмотрела непонимающе:
— Лорда не нужно защищать! Он великий маг, сильнее любого другого!
— Не спорю, — произнёс я. — Но кто костьми ляжет ради его величия? Кто раз за разом выходит против этих тварей, которые называют себя волшебниками?
— Мы, — шёпотом произнесла Беллатриса, глядя в пустоту. После вспышки она сразу стала какой-то заторможенной и безвольной. Вероятно, это было признаком душевной болезни, но я вспомнил кое-что другое.
— У меня к тебе просьба, Белла.
— Какая?
— Если в Косом переулке встретишь кого-нибудь из учеников Хогвартса… — я помолчал, добавил: — Этих малолетних зверёнышей… Не трогай, оставь мне.
Она рассмеялась.
— О, для тебя всё, что угодно! Если я правильно понимаю, тебя интересует эта твоя заучка-грязнокровка, про которую ты рассказывал?
Я сделал вид, что смущён.
— Не отпирайся! — хохотала Беллатриса мне в уши, вновь растеряв всю апатичность. — Ты хочешь проверить, так же она хороша в постели, как на уроках?
Я вздёрнул подбородок:
— Прежде всего, я хочу дать ей понять, что она не так хороша, как считала всё это время.
— Отлично! — Белла хлопнула в ладоши. — Благодарю за посещение. Если это всё, я хотела бы вернуться к этому щенку, — она кивнула в угол, где скорчился маггл.
— Ты использовала те зелья, которые я тебе дал? — деловым тоном спросил я.
— Не все. Осталось по полфлакона. Но и того, что я в него влила, хватило с лихвой. Ты бы видел, что здесь творилось!
— Догадываюсь, — процедил я, подходя к мальчишке. Склонившись над ним, я почувствовал, как в груди снова что-то затрепыхалось: раньше я не рассмотрел, но теперь увидел, что у паренька растрёпанные чёрные волосы. Почувствовав моё приближение, он завозился, попытался сесть, но со связанными за спиной руками это было нелегко. Я ухватил его за подбородок, решив идти до конца, но смотрящие на меня глаза оказались карими.
— Ты применяла Восстанавливающие чары? — спросил я, не оборачиваясь. — Заживляющие?
— Да, — протянула Беллатриса; по звукам я догадался, что она снова пьёт вино. — Утром.
— Хочешь, я изменю ему болевой порог? — предложил я.
— Меняй, — отмахнулась Пожирательница. Я коснулся палочкой груди мальчишки; он попытался отползти: хоть маггл, но уже понял, какую боль может принести кусок дерева.
— Готово. Счастливо оставаться, Белла. Береги крестраж, — говорил я, стоя у двери. — Встретимся на ужине.
— Пока-пока, — ответила она на удивление ровным тоном. Я закрыл дверь, по лестнице поднимался почти бегом. Наверху остановился, помотал головой, отгоняя бредовые мысли: на мгновение мне показалось, что на месте того мальчишки был Поттер. Потом твёрдым шагом направился в свои комнаты.
Через полчаса маггл умрёт от сердечного приступа. Это было всё, что я мог для него сделать.
37. ГП. Преодоление
Мы подскочили, напряжённо глядя на дверь, но в доме стояла тишина, лишь изредка перемежаемая ударами грома, а снаружи доносился мерный шум дождя.
— Что это было? — одними губами спросил Малфой.
— Не знаю, — шёпотом ответил я, стараясь не думать о причине постороннего звука. Мы стояли, замерев; лист пергамента, скатавшись в трубочку, упал на пол, но никто из нас не обратил на это внимания.
Звук повторился. Теперь, во второй раз, я более точно смог определить, на что он был похож: как будто кто-то резкими толчками передвигал что-то деревянное по деревянному же полу или чем-то хлопал.
Поглядев на бледного как полотно Малфоя, я понадеялся, что волосы у меня не стоят дыбом, а если и стоят, то на фоне их обычного состояния это не слишком заметно.
Звук раздался в третий раз. Теперь он был более долгим, как будто тот, кто что-то двигал, уже утомился.
Очень медленно я протянул руку и взял со стола свою палочку.
— Ну что, — прошептал я, — закроемся здесь или пойдём посмотрим?
По его лицу было видно, как он колеблется. Я знал, что мой бывший недруг вовсе не храбрец; счастливое детство, в котором не было горя и боли, сделало его чувствительным к любым неприятностям, и, честно говоря, я уже хотел оставить его и спуститься вниз один, как внезапно он решился.
— Пойдём, Поттер, — сказал он, закусив губу, и сделал шаг ко мне.
— Отлично, — прошептал я, поднимая палочку. — Держись позади меня, не отходи ни на шаг. И как ты решился?..
Он тихо вздохнул за моей спиной, отчего мои волосы на затылке слегка приподнялись.
— Сколько можно ждать, пока придёт отец и всё уладит? — едва слышно проговорил Малфой. Я не ответил, но после этих слов уважения к нему у меня прибавилось.
До двери библиотеки мы дошли, понятное дело, без приключений, но вот дальше начались проблемы. Я обнаружил, что мне неимоверно трудно повернуть ручку.
— Ну же! — подзадоривал сзади Малфой. — Давай, была, не была!
Круглая ручка двери скользила в моей потной ладони. Наконец дверь открылась, и мы настороженно всмотрелись в тёмный коридор перед нами.
— Люмос! — шепнул я; Малфой часто дышал мне в ухо, и это чертовски отвлекало.
— Не сопи! — шикнул я. — Не слышно ничего!
Он примолк, и в этот момент опять раздался странный звук. На этот раз мы не подпрыгнули, хотя из коридора он слышался гораздо явственнее.
Малфой молча подтолкнул меня под рёбра, и я, стараясь ступать бесшумно, направился по коридору. Хорошо, что кроссовки — не ботинки, да и в Хогвартсе я наловчился тихо бродить по ночам…
За двумя остальными дверями на втором этаже не слышалось ни единого шороха. Под ногой Малфоя скрипнула половица, и мы замерли. Потом направились дальше. Было страшно, но вот чудеса: присутствие за спиной испуганного безоружного Хорька как будто придавало сил. Ближе к лестнице я уже был готов кидаться Непростительными в ответ на каждое движение внизу.
Над крышей дома раздался громовой раскат, от которого мы присели, и сразу же в гостиной грохнуло снова.
— А может, это дух дождя? — тихонько спросил Хорёк, не отцепляясь от моего плеча.
— Какой, к гиппогрифам, дух?! — прошипел я.
— Входит через открытое окно и
