знаешь, купила только ради автографа, прекрасно характеризует ценность женской литературы…
– Что вы хотите этим сказать? – поинтересовалась Линда прокурорским голосом.
– Я хочу сказать, что эти книги можно не читать! Это фикция, а не литература! Самое лучшее в ней – кричащая обложка со слащавым личиком, которая украсит ваш будуар! А еще в ней можно рисовать сердечки, писать «на вечную память» и прочую чепуху!
– Ты закончил, Брайан? – сухо поинтересовалась Энн.
– А что тут еще скажешь?
– Вот именно, большой фантазии не требуется… Думаешь, я не слышала этого тысячу раз? Не льсти себя надеждой, что ты меня чем-то огорчил. Но ты оскорбил моих читательниц, и мне это не нравится.
– А что, кто-то обиделся? – Брайан насмешливо обвел глазами комнату и наткнулся на частокол негодующих дамских взоров.
– Ну ладно, ладно, – сдался Брайан, – кажется, я хватил лишку!
Он поднял руки вверх и с сокрушенным видом покачал головой. Дамы восприняли это как сигнал и кинулись в атаку. Линда изрыгала громы и молнии, ситуация становилась критической. Требовалась мужская поддержка, но даже Генри куда-то слинял, а менеджер стоял в отдалении, с усмешкой перебирая книги и не желая ввязываться в дамскую ссору.
– Да вы бы прочитали хоть один роман нашей дорогой Энни! – надрывалась Линда. – Вы бы сразу поняли, как ошибаетесь!
– Ну что ж, – улыбнулся Брайан. – Я готов! Только, чур, не на португальском! Иначе я помру раньше, чем дочитаю книгу! А пока приглашаю всю честную кампанию отметить бокалом вина выход книги нашей дорогой Энни на португальском языке, языке Камоэнса! Плачу за всех!
Ловкий ход был награжден бурным одобрением и даже аплодисментами. Проголодавшиеся любители литературы кинулись к столу, а вокруг, словно по мановению волшебной палочки, засуетились услужливые официанты.
Пока народ рассаживался и со вкусом обсуждал меню, Брайан, примостившись рядом с Энн, тихо спросил:
– Ну, так почему ты на самом деле все это от меня скрывала?
– Прости, Брайан, – Энн опустила глаза, – но ты же сразу заявил, что не читаешь современной литературы! Вот я и не решалась…
– Милая, нельзя же понимать каждое слово так буквально… Читаю, конечно, иногда. Но можно ли сказать, что ты прочел книгу, если она никаких струн в тебе не затронула? Если ты ее захлопнул и уже на следующий день ничего не помнишь? Можно сказать, что ты и не читал ее!
– Ты софист, Брайан!
– А ты коварная женщина, Энни! – в голосе Брайана появились игривые нотки. – Что ты еще от меня скрываешь?
– Подожди… Не все сразу…
Лицо Энн напряглось, и Брайану стало не по себе.
– Ты что, действительно, от меня что-то скрываешь? – он с беспокойством уставился на собеседницу.
Энн отводила глаза и что-то нервно высматривала вокруг.
– Брайан, ну что ты привязался? – рассмеялась она.
Смех получился искусственным, и Брайан похолодел от непонятного предчувствия.
– А, вот вы где!
На пороге кафе стоял капитан «Альбатроса». Брайан широко улыбнулся и призывно указал на свободное место возле себя. Стивен уселся, снял фуражку, расстегнул китель, заткнул за воротник салфетку и принялся с добродушным удивлением выслушивать сенсационные новости, касающиеся Энн.
Подали шампанское, и все дружно чокнулись за литературные успехи молодого дарования. После этого настроение быстро поднялось, дурные предчувствия как рукой сняло, и Брайан заказал на всех роскошное угощение из множества изысканных блюд.
Энн, улыбнувшись, развела руками:
– Я вообще-то собиралась сама… Ну, раз ты взял это на себя, дорогой Брайан, я с радостью побуду гостьей на твоем пиру!
Группа налегла на дары португальской кухни, а Брайан заказал для себя напиток покрепче. За столом разгоралось шумное веселье. Энн выглядела совершенно счастливой, и через полчаса Брайану было море по колено. Неожиданно для самого себя он легко обнял Энн и сказал ей на ухо:
– Слушай, милая, оставайся на «Альбатросе»!
– Хорошо, Брайан! – Энн кивнула. – Уговорил! Еду с тобой до Генуи и обратно! Но при условии, что за мной останется моя каюта! Она еще не запродана кому-нибудь? – Энн обернулась к капитану.
Стивен улыбнулся:
– Насколько мне известно, нет!
– Энн, ты меня не поняла, – Брайан посмотрел на нее укоризненно. – Я хочу, чтобы ты всегда была со мной на «Альбатросе»!
Шум разом смолк, и все с интересом посмотрели на виновницу торжества в ожидании оригинального ответа на оригинальную просьбу.
– Ух ты, да сегодня у нас день признаний! – закричала Аманда? разрумянившаяся от португальского вина.
– А мне казалось, что четырнадцатое февраля давно прошло, – хихикнула изрядно захмелевшая Синди.
Энн была заметно смущена и не сразу нашлась, как ответить.
– Спасибо, – натянуто вымолвила она, – ты мне тоже очень дорог, Брайан… Ты ведь это хотел сказать? Леди и джентльмены, давайте выпьем за нашего замечательного Брайана, который устроил для нас это угощение!
Все радостно поддержали тост и огласили зал звоном бокалов. Брайан молча смотрел на происходящее. Когда все выпили, он неожиданно продолжил, как будто его прервали на полуслове:
– Я хочу, чтобы ты всегда была на «Альбатросе». Я хочу подарить тебе «Альбатрос». Можно?
Энн засмеялась:
– Об этом надо спрашивать разрешения у Стивена, а не у меня… Вот скажи, Стивен, пассажиры могут дарить друг другу «Альбатрос»?
Капитан почему-то замялся, потом отрицательно покачал головой:
– Пассажиры – не могут…
– Ну вот видишь, Брайан, ничего не выйдет! – Энн развела руками.
– Стивен, – небрежно произнес Брайан, – скажи ей…
– Сказать? – нерешительно переспросил капитан.
– Да не бойся! – Брайан окинул взглядом столики. – Здесь все свои!
– Ну… хорошо, – сказал капитан. – Да, мисс Уотерхауз, мистер Сандерс может подарить Вам «Альбатрос».
– Вот это да! – Энн захлопала в ладоши. – Так я теперь владелица «Альбатроса»?! Здорово! А чем я могу отблагодарить тебя, миленький Брайан, за такую щедрость?
Это была минута торжества.
– Стань моей женой! – сказал он просто.
Предложение прозвучало очень тихо, но его услышали все, и шум разом смолк. Казалось, что слышно, как вьются москиты над далеким парковым прудом.
– Дорогой, ты же убежденный холостяк! – сказала Энн с упреком, продолжая считать происходящее игрой.
– Был… Но ты меня переубедила! – улыбнулся Брайан. – Мне тошно от одной мысли, что ты бросишь меня на «Альбатросе» одного.
– Ты серьезно?
Голос Энн дрогнул. Игра зашла слишком далеко.
– Более чем!..
