потребностью.
Кэтрин это настраивало на мрачный лад. Она уже не рада была, что подложила подруге такую свинью: очередную безответную любовь, да еще и с явными осложнениями. Время от времени Соня пересылала какие-то фразы Эрика и спрашивала, что бы это могло значить. Фразы были самые обыкновенные, но Соню интересовало, в каком настроении он писал, что хотел сказать этим, почему письмо такое длинное или короткое. Кэтрин ужасно сердило это закапывание в ничего не значащие мелочи, а Соня обижалась.
Она жаловалась, что самые длинные письма Эрика посвящены будущему сайта. Нередко Эрик изливал в них свое раздражение, поскольку Соня не всегда могла точно сформулировать, что ей надо, что-то забывала, пыталась на ходу перестроить. Соня невольно сравнивала его с Чарльзом, и сравнение было не в пользу бородача.
Приятнее были короткие письма, не имеющие прямого отношения к делу. Соня изредка пыталась шутить, каламбурить, расспрашивать Эрика о его жизни. Но к ее огорчению и досаде непостижимый корреспондент сразу переводил разговор на рутинные дела.
После таких ответов Соня чувствовала себя посторонней, чужой, назойливой просительницей. Но сам Эрик как будто ничего не замечал и продолжал писать каждый день.
Это поддерживало в Кэтрин огонек надежды:
– Знаешь, а ведь он тоже в тебе нуждается! Так же, как и ты в нем!
– Ты уверена?
– Можешь не сомневаться, бобреныш! Если бы мне так изводили нервы, как ты ему, своими капризами, я бы давно все бросила!
– Ну да… Я, конечно, не всегда реагирую адекватно…
– Видишь, а он терпит! Не бросает переписку.
– Да, только…
– Никаких «только»! Все идет как надо. Все хорошо. Прости, Рон зовет! Ложись спать и выбрось всю чепуху из своей умной головки! Целую!
Кэтрин оказалась плохой гадалкой. Через несколько дней она получила от подруги сообщение: «Мистер Миллер извещает о том, что он очень занят».
– Чем занят?
– Видите ли, «вынужден отложить работу над сайтом на несколько дней. Придется заново переписывать и отлаживать новый модуль. Огромная каверзная штука. Капризный заказчик. У меня сейчас нет буквально ни одной лишней минуты, даже на письма. Простите, пожалуйста. Я огорчен».
– Ну и что? Чего ты всполошилась?
Соня примолкла.
– Ты думаешь, он действительно занят?
– А что тут такого?
– Может, ты и права…
– Я права, – кратко подытожила Кэтрин и помчалась на машине в супермаркет делать запасы.
Она не знала, что последует за этим.
Соня выключила компьютер, быстро оделась и вышла из дома.
Знакомая тропа привела к запруде, где все было тихо и спокойно. Однако снеговая шапка на бобровом домике уменьшилась.
Изучив следы лап на снегу и погуляв вдоль реки, Соня вернулась домой, где сразу погрузилась с головой в омут депрессивных размышлений. Она открывала любимого Торо и не понимала ни слова. Готовила обед и не замечала вкуса еды. Честно пыталась вникнуть в статьи и с досадой закрывала файлы.
Чтобы не дать разыграться фантомам, Соня ушла спать пораньше. Но уснуть долго не удавалось. Мучительные мысли одолевали все сильнее. Теперь казалось, что даже с Чарльзом она так не страдала. Напротив, с Чарли вся ее жизнь была полна надежд и сладких предчувствий. Потом все рухнуло, но рухнуло сразу, без этой мучительной пытки.
А кроме того, Чарльз не подсадил ее на наркотик ежедневных писем. Какими бы ни были эти письма, без них Соня уже не могла спокойно жить. Как дотерпеть до утра? Не может быть, чтобы не пришло хотя бы деловой записочки! Ну что ему стоит?
Соня уснула, но утро не принесло облегчения. Писем не было. Зато Кэтрин была уже тут как тут.
– Как ты? – спросила она без обиняков.
Соня собрала все силы, чтобы ответить:
– Нормально.
– Он не написал?
– Нет.
– Не переживай. Напишет, когда освободится. Только не зацикливайся. У тебя ведь столько дел, правда?
– Я не зацикливаюсь. Вчера ходила к бобрам.
– Ну, как они? – спросила Кэтрин без всякого интереса.
Соня сухо перечислила свои наблюдения.
– Молодец, – наугад откликнулась Кэтрин. – А сегодня пойдешь туда?
– Работа есть работа. Вот сейчас и пойду. Пока. – Не дожидаясь ответа, выключила связь и принялась собираться.
На свежем воздухе стало полегче. Соня с интересом разглядывала следы, пыталась представить, чем занимались на берегу ее подопечные. Не рановато ли они стали выходить наружу? С чем бы это могло быть связано? Или чувствуют подступающее дыхание весны? Не исключено.
Насмотревшись на бобров, она снова вышла на берег Пармагосы. Река, казалось, спала мертвым сном и не думала просыпаться.
Соня не удержалась и ступила на лед. Прошла несколько шагов и остановилась.
А вдруг там… вдруг там появится он? И увидит ее посреди реки? – смутилась она. – Ну и что? – возразила она себе. – Ну и что тут такого?
Ее бросило в жар, а под ногой хрустнул лед.
Соня кинулась обратно.
Пробежав до самого дома, она почувствовала себя лучше. Дел много, и, действительно, интересно, что там происходит у Джека и Джилл?
До самого вечера Соня старательно занималась работой и легла спать почти успокоенной.
Второй день без писем был прожит. Оказалось, что можно жить дальше.
Следующие два дня прошли почти хорошо. Бобры явно старались отвлечь и развлечь свою подружку, все чаще являясь перед ее глазами собственной персоной. Соня едва успевала записывать в ноутбук свои наблюдения. Постепенно возвращался душевный покой, и Кэтрин радовалась ее более живому тону:
– Правда, дорогая! Я собственными глазами видела, как Джилл тащила свой большой живот по льду! Значит, скоро придется придумывать новые имена! Не назвать ли новеньких Питом и Роном? – спросила она, сопроводив сообщение веселым смайликом.
– Нет уж, – ворчливо откликнулась Кэтрин. – Окажутся такими же озорниками… Кстати: вчера, прикинь, Рон сам пытался починить сломанную ручку шкафа. Дональд ужасно гордится! Правда, он сам и сломал ее…
– Хозяйственный парень! – согласилась Соня. – А я знаешь чего подумала, Кэти? Странно ведь, что только он ко мне заходит, а я ни разу у него не была, правда?
– Ой, точно! – От Кэтрин пришла мультипликационная рожица, удивленно хлопающая глазами.
– Ну вот, – продолжала Соня. – Раз он так занят – ну что мешает мне прийти к нему в гости? В конце концов, мы соседи и почти коллеги, верно?
– Сходи, сходи, пока лед не растаял! – без долгих раздумий посоветовала Кэтрин. – Не прогонит же он тебя! Скажи, что принесла флешку с материалами или… ну, не знаю что. Сама придумай.
Соня тут же сникла.
– Не хочу быть назойливой. Я потом как-нибудь.
– Ну потом так потом, – с досадой отозвалась Кэтрин. – Дело твое. Но я на твоем месте не стала бы душить себя глупыми страхами. Пока, бобренок!
