«Subventum est infirmitati voluntatis humanae, ut divina gratia indeclinabiliter et insuperabiliter [не inseparabiliter, как в иезуитском издании Лувена, 1577] ageretur; et ideo, quamvis infirma, non tarnen deficeret, neque adversitate aliqua vinceretur». De corrept. et grat., §38 (tom. x, p. 771).
B таком плане всегда понимали систему Августина кальвинисты, особенно пресвитериане. Так, например, доктор Каннингем пишет: «Августин, утверждая непреодолимость или неотвратимость благодати, не имеет в виду (да и те, кто в последующие времена принимал эту систему учения в целом как соответствующую Писанию, не намеревались провозглашать эту идею), что человека принуждают делать добро или что он вынужден покаяться и уверовать против своей воли, хочет он того или нет, как обычно неправильно понимают это учение, — но Августин просто утверждает, что человек несомненно и эффективно начинает желать блага посредством обновления его воли Божьей силой, когда бы эта сила ни возникала в достаточной и адекватной мере для произведения данного результата. Августин и те, кто принял его систему, не собирались отрицать, что люди могут в каком?то смысле и какой?то степени сопротивляться Духу, на возможность чего ясно указывает Писание; обычно они утверждали, говоря языком нашего [Вестминстерского] исповедания, что 'люди не избранные и идущие к погибели могут подвергаться воздействию Духа', которому они, конечно, сопротивляются и которое отвергают» (l. с, vol. ii, p. 352). Подобным образом считает и доктор Шедд (Hist, of Doct., vol. ii, 73), который, однако, распространяет действие непреодолимой благодати на всех рожденных свыше. «Не всякая благодать, — говорит он, — но благодать, которая реально рождает свыше, объявляется у Августина непреодолимой. Под этим он понимает не то, что человеческая воля обращается без желания или по принуждению, но что Божья благодать способна преодолеть самое сильное упорство человеческого духа… Божья благодать непреодолима не в том плане, что грешник не может сопротивляться никакой форме благодати; но, когда благодать достигает особой степени, делаясь возрождающей, она преодолевает сопротивление грешника и побуждает его желать того, к чему его склоняет Божья сила». Согласно Августину, все крещеные рождены свыше, однако многих ждет вечная погибель. (См. Ер. 98, 2; De ресс. mer. et rem., i, 39, и отрывки в Hagenbach, Doctrine History, vol. i, p. 358 ff. в англо–американском издании). Gratia irresistiblis должна, такими образом, сводиться к более узкому кругу electi. Учение Августина о крещении гораздо более лютеранское и католическое, чем кальвинистское. По Кальвину, возрождающее действие крещения зависит от decretum divinum, и воистину рожденные свыше есть также избранные, то есть они никогда полностью не отпадают от благодати. Августин, ради того чтобы не запятнать честь таинства, предполагает возможность бесплодного возрождения; Кальвин же, делая упор на избрании и возрождении, предполагает возможность неэффективного крещения.
Подводя итоги всех этих этапов, Августин говорит: «Et quis istam etsi parvam dare сое–perat caritatem, nisi ille qui praeparat voluntatem, et cooperando perficit, quod operando incipit? Quoniam ipse ut velimus operatur incipiens qui volentibus cooperatur perficiens. Propter quod ait Apostolus: Certus sum, quoniam qui operatur in vobis opus bonum, perficiet usque in diem Christi Jesu» (Флп. 1:6). De grat. et lib. arbitr., c. 27, §33 (tom. x, 735).
Августин говорит об этом в Liber de dono perseverantiae, одном из последних трудов, написанном в 428 или 429 г. (tom. x, f. 821 sqq.).
Этот вопрос особенно детально раскрывается в книге De gratia et libero arbitrio, которую Августин написал в 426 г. в адрес Валентина и других монахов из Адрумета, опровергая ложные рассуждения тех, «qui sic gratiam Dei defendunt, ut negent hominis liberum arbitrium» (с. 1, tom. ?, f. 717).
Мнения отцов церкви до Августина о благодати, предопределении и масштабе искупления подробно приведены в Wiggers, i, p. 440 ff. Он говорит, p. 448: «Что касается предопределения, то отцы церкви до Августина не соглашались с ним и соглашались с Пелагием. Они, как и Пелагий, основывали предопределение на предузнании, предведении Бога, Который знал, кто будет достоин, а кто — недостоин спасения. Следовательно, они предполагали не безусловное предопределение, как Августин, но обусловленное предопределение, как Пелагий. Массилиане, таким образом, имели полное право утверждать (Августин, Ер. 225), что учение Августина о предопределении противоречит мнениям отцов церкви и чувству церкви (ecclesiastico sensui) и что ни один церковный автор не объяснял Послание к римлянам так, как Августин, или же так, чтобы благодать не имела отношения к заслугам избранных. Сомнительны доводы, с помощью которых Августин (De dono pers., 19) пытается доказать, что Киприан, Амвросий и Григорий Назианзин якобы знали о предопределении и придерживались этого учения, поскольку он ссылается на соответствие этого своего учения и их представлений о благодати». Пелагий говорит о предопределении в своем комментарии на Рим. 8.29 и 9:30: «Quos praevidit conformes esse in vita, voluit ut fierent conformes in gloria… Quos praescivit credituros, hos vocavit, vocatio autem volentes colligit, non invitos».
