она медленно поднималась на свой этаж, все думала, думала: почему он показался ей знакомым. Память на лица у нее была прекрасная. Она не могла ошибиться. Уже дойдя до своей двери, она решила, что могла видеть его на улице, в метро, в больнице, наконец… Стоп. Марина застыла, ключи выпали из непроизвольно разжавшихся пальцев — она поняла, где видела эту улыбку, и обхватила голову руками. Она не знала, что ей делать с этой информацией. Ей стало не по себе. Марина едва успела справиться со своими эмоциями, когда дверь открылась. На пороге стояла улыбающаяся Алиса.
— Привет, Маришка, ты что стоишь?
— Ключи упали, — наклоняясь за связкой, ответила та.
— Я только что собралась уходить, но теперь задержусь, не возражаешь? Заходи.
— Спасибо, — усмехнулась Марина и вошла. Она почувствовала запах табака.
— Он выкурил одну сигаретку, ничего? Я пошире открыла форточку, — виновато затараторила Алиса.
— Конечно, ничего. Мужчина захотел поправить никотиновый баланс — нормально. А форточку уже можно и закрыть. Прохладой я сыта.
— Хочешь чая, кофе? — направилась на кухню Алиса.
— У меня нет кофе, — снимая куртку, заметила Марина. Она потерла озябшие руки.
— Я принесла, — казалось, Алиса не спешила уходить домой. — Маришка, я ставлю чайник.
Когда обе сидели за столом, Марина куталась в длинный махровый халат, с наслаждением отпивая маленькими глотками обжигающий кофе, а Алиса все благодарила ее.
— Ты не представляешь, как я тебе благодарна, подружка моя. Ты спасла меня, его.
— Не преувеличивай, — не поднимая глаз, сказала Марина.
— Правда. Думаю, что не буду злоупотреблять твоим гостеприимством. К тому же я надеюсь в скором времени стать гостьей в доме Вадима.
— Да? — Марина сжала челюсти так, что скулы резко выделились на ее лице.
— Думаю, он скоро захочет познакомить меня со своими родителями. — Не замечая странных интонаций подруги, продолжала Алиса. — Уверена, что смогу понравиться им. Интересно, чем они занимаются?
— А чем занимается твой любимый?
— Он не последний человек в какой-то набирающей обороты фирме, — с гордостью произнесла Алиса. — Думаю, что у него большое будущее.
— Понятно. Можно спросить: во что твой любимый был одет? — Марина резко сменила тему, пристально посмотрела на подругу, надеясь, что ее ответ рассеет все сомнения.
— В черную дутую куртку, серый свитер с высоким воротом, без шапки.
— Он блондин или брюнет?
— Голубоглазый брюнет — сочетание, сводящее меня с ума. — Алиса не могла сдержать улыбку.
— Он высокий, стройный?
— Да и, кажется, следит за собой, но без самовлюбленности. Мужчина, который от природы обладает необыкновенной красотой. Он неприлично красив, ты бы его видела! От одной походки можно сойти с ума. — Алиса в восхищении закатила глаза и вздохнула. Она не заметила, что вопросов было задано слишком много для такой нелюбопытной всегда Марины. Для Марины, которая обычно слушает все безмолвно, стараясь не пропустить ни единого ее слова, не беря инициативу в разговоре в свои руки. А сегодня подруга была внимательна и немного напряжена, но Алиса лишь подумала, что Марина просто немного ревнует. Ревнует, как всегда. — Если бы ты его увидела, то точно поняла бы меня. Ты бы поняла, что пройти мимо такого мужчины я не смогла!
«Тогда я точно видела его», — подумала Марина и снова почувствовала, как заколотилось сердце. Оно предвещало неприятное, неожиданное развитие событий, если она сейчас отважится сказать то, что подозревает. Но Алиса выглядела такой счастливой, что у Марины язык не повернулся делать разоблачения. Она не смогла в тот же миг развеять все иллюзии влюбленной подруги. Марина не могла определиться с тем, честно или подло она поступает, но ничего не произнесла в ответ на восторженные излияния подруги.
Проводив Алису, Марина приняла горячий душ и легла в постель. Ей было неуютно лежать здесь, где недавно подруга занималась любовью. Новая постель, никаких признаков того, что совсем недавно здесь происходило таинство взаимного обладания, но что-то неуловимое летало в воздухе, лишая Марину покоя. Она долго не могла уснуть, думая о том, что ее подруга жестоко обманывается насчет своего любимого. Не зная, что он говорит Ляльке, какие клятвы произносит, Марина негодовала. Что бы он ни говорил, надо было начать с главного — Вадим женат, у него такая замечательная жена, маленький ребенок и, если он действительно влюблен в Ляльку, то Алисе предстоит разрушить семью, лишить сына отца. Понравится ли ей такая перспектива? Другой вариант — он ничего не желает менять в своей жизни и только добавляет немного адреналина, остроты к повседневному существованию. Марина не знала, что лучше — обе перспективы не вязались с тем, что думала о происходящем Алиса.
«Бедная Лялька, почему ей так не везет в жизни? Ведь не складывается у нее так, как она того хочет, — ворочаясь с бока на бок, думала Марина. — Получается, что красота — еще не гарантия счастья. Это шанс. Кому-то удается использовать его, кто-то остается ни с чем. Кому из нас легче: мне, не ощущающей любовной лихорадки, или ей, постоянно попадающей в водоворот страстей и остающейся ни с чем. Я ни с чем, она ни с чем… Неправильно это».
Марина не находила себе места от неожиданного открытия. Она долго не могла уснуть и не заметила, как веки все-таки сомкнулись. Среди ночи она проснулась от непонятного ощущения: ей было трудно дышать, тело горело, голова раскалывалась. Едва найдя в себе силы подняться, девушка включила свет, подошла к буфету и достала из маленького внутреннего ящика термометр. Глаза высверливала невыносимая боль, Марина едва дошла обратно до дивана. Столбик ртути поднялся намного выше обычного — за тридцать восемь. Она заболела. Промерзла, перенервничала и получила то, что заслужила. Скорее всего — это лихорадка мятущейся совести…
Марина снова попала во власть ощущений, которые пришлось пережить в воскресенье. Она даже забыла, что на другом конце провода подруга ждет ответа. Она закрыла ладонью трубку, чтобы Алиса не слышала, как она тяжело дышит. Ей казалось, что в груди что-то сдавливает и мешает нормальному дыханию.
— Алло, Маринка, ты простишь меня? Мое невнимание не оправдывает никакая любовь. Я не должна была выставлять тебя на улицу. Я знаю, что ты обиделась. Ты никогда в этом не признаешься, но я сама догадываюсь. Прости, пожалуйста. — Алиса замерла у телефона, вслушиваясь в легкое потрескивание на линии. — Я хочу проведать тебя. Разреши и я пойму, что ты не сердишься.
— Я не сержусь, но приходить не надо.
— Ничего не понимаю. За все время нашей дружбы — это первый случай, когда ты отвергаешь мое общество. Только не говори, что все дело в температуре и ты боишься заразить меня.
— Хорошо, не буду.
— Тогда в чем, скажи?!
— Может быть, я отвечу, но только не сейчас. — Марина была на грани срыва. Она едва владела собой и, преодолевая головную боль и вялость в теле, продолжала разговор. — Лялька, не устраивай мне допрос.
— Допрос устроила ты вчера, насколько я припоминаю. Твое любопытство показалось мне настолько необычным, как и сегодняшнее отшельничество, — настаивала Алиса. Она разозлилась оттого, что совершенно не понимала, что происходит с ее всегда такой предсказуемой подружкой.
— Ляля, я едва ворочаю языком. Давай отложим разговор до лучших времен.
— Конечно, извини. Извини за настырность, дорогая. Выздоравливай. Звони в любое время, а утром мама приготовит тебе что-нибудь легкое на завтрак. Ее-то ты, надеюсь, пустишь в свою обитель?
— Впущу. — Марина вытерла мелкие капли пота со лба: лекарства начали действовать. — Спасибо, что позвонила. До встречи.
— На всякий случай говорю — до завтра.
— Пока. — Марина положила трубку и облегченно вздохнула.
Алиса осталась стоять с трубкой в руке. Софья Львовна заглянула на кухню и услышала размеренные звуки телефонных гудков.
— Лялечка, положи трубку, — остановившись рядом с дочкой, произнесла Софья Львовна. — Что с тобой?
— Она что-то скрывает, — тихо, ни к кому не обращаясь, сказала Алиса и села на стул. Она почувствовала слабость в ногах и неприятный комок в горле. Повода для слез будто не было, но она чувствовала, что вот-вот разрыдается. Все одно к одному: тоска по Вадиму, отчуждение Марины, внимательные мамины глаза, которые сейчас раздражают. Алиса вздрогнула, как она могла подумать такое о маме! — Мамочка, не спрашивай меня ни о чем, ладно?
— Ладно. Я привыкла к тому, что всему свое время и твоим откровениям в том числе.
— Спасибо. Я пойду спать. Понедельник длится очень долго даже для общепризнанного тяжелого дня. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, детка.
Ни на следующий день, ни в среду Вадим не позвонил. Настроение Алисы с каждым днем ухудшалось. К тому же Марина так и не соизволила ни разу позвонить, не говоря уже о том, чтобы пригласить Алису к себе. Подруга общалась только с Софьей Львовной, передавая через нее приветы Ляльке и дежурные фразы насчет того, что он жутко соскучилась. Алиса потеряла покой. Первой изменения в ее поведении заметила мама, потом Валя. Обе были слишком деликатны, чтобы о чем-то спрашивать. Софья Львовна ждала, пока дочь сама разговорится, а Валя, вспоминая, как не допустила Алису в свой внутренний мир, тоже безмолвно наблюдала за резким изменением ее настроения.
Алисе не хотелось ни с кем делиться, даже обычный прием больных с их жалобами казался ей бесконечной, безрезультатной тратой времени. Симптомы неврозов выглядели жалкими, надуманными и так хотелось молча, пристально смотреть в глаза монотонно рассказывавшим о своих недомоганиях больным. Алиса едва подавляла в себе нарастающее раздражение, в каждом слове ей чудилось вранье: «Они просто притворы, лентяи, не умеющие взять себя в руки. Распускаются и ищут спасения в таблетках. Потом становятся зависимыми от них и, в конце концов, действительно заболевают. Жалкие, безвольные людишки», — Алиса ненавидела себя за такие мысли, но к концу приема в среду она сама была на грани нервного срыва. Впервые за долгий промежуток времени она ощутила непреодолимое желание закурить. Она с надеждой обратилась к Вале.
— Валюша, у вас случайно нет сигаретки?
— Нет, я не курю, — застегивая молнию на дубленке, ответила Белова. Она внимательно посмотрела на Алису: бледная, взвинченная, та была сама не своя. И в этот миг Валя вспомнила, что утром, по дороге на работу купила Вадиму две пачки «БТ». Так сложилось, что она всегда покупала ему сигареты. Сначала это получалось случайно, а вскоре Вадим попросил ее следить за этим. Заглянув утром в бар, она увидела, что запас сигарет для мужа иссяк, поэтому в ее сумочке сейчас лежали две пачки. Спохватившись, Валя достала одну и протянула ее Алисе. — Извините, Алиса Захаровна, совсем забыла, что купила их для
