Казалось, его возмущению не было предела.
- Это пророчество - полная чушь! Забубенная белиберда, в которую Гвейн и тот не верит! А Хранители, не входящие в Совет, даже не знают. А вот как ты обо всем проведал?
- Галле сон снился...
Лишний раз убедившись, что подозревать в чем-нибудь Рошана просто глупо, Эн-Ферро пересказал ему последнее видение девушки.
- Ой, дурак! - покачал головой Хранитель. - Отчего ты сразу же ко мне не пришел? Да если бы мы знали наверняка, что Кадм причастен к оживлению Изначальной крови, то все решилось бы намного быстрее и проще. Гвейн ведь делал ставку только на промах Дивера. Если бы тот не сунулся на Тар, или если бы у него хватило мужества принять свою кару и не тянуть за собой Кадма, Хранящий Кровь до сих пор сидел бы в Совете! Не узнаю тебя, Лайс. Раньше ты был куда более дальновидным. А теперь вот... Тому, кому стоит доверять, не веришь, а тот, кому доверился...
Карие с золотинкой глаза дракона взглянули на старого товарища с грустью и сочувствием: можно бы было смолчать, смолчал бы, но прости, нельзя. Как там Гвейн говорил? Мальчишка - дурак, но не подлец? Ну что ж, пожалуй, по здравому размышлению можно с первым старейшиной согласиться. Только чтобы бед натворить, подлость и необязательна Одной дури хватит.
- Через Паленку меня сможешь пропустить? Время терять не хочу.
После того как дракон рассказал ему об Иолларе, магистр Эн-Ферро сделался подобием грозовой тучи. Туча эта тяжело ворочалась, мрачнела, наливаясь свинцом обиды и злости, готовая в любую минуту разразиться тысячей молний.
Трудно было сказать, что терзало его больше: сам поступок эльфа или мысль о тех последствиях, к которым мог этот поступок привести. Или может, один тот факт, что впервые за долгие годы друг ему не доверился. И если так, можно ли верить теперь ему самому? Тот ли это Иоллар, который бок о бок прошел с ним десятки Миров, за сорок с небольшим лет превратившись из хлопотного подопечного в надежного товарища, которому Лайс без сомнений мог доверить свою жизнь? И Галлу ему на Таре доверил, оставлял девочку под его охраной и опекой и на несколько дней, и на несколько дланей. Напрасно, выходит, оставлял? Хотя...
На Каэтаре была ночь. Ящерка осталась в керсо у Саела, а разжиться кером в спящей Паленке возможным не представлялось. Не пешком же теперь идти? Ничего, придумает что-нибудь, утра дожидаться не станет.
Хотя защищал же он девушку? - вернулся Лайс к прежним своим размышлениям. И не просто защищал - жизнь ей, можно сказать, спас. Нелогично получается. Сам спас - сам предал. Может и прав Рошан, говоря, что мальчишка и сам не ведал, что творит, и мало ли чего Дивер ему наплел. Но...
Вопрос с транспортом решил быстро, но не совсем законно. Забрел на окраину деревеньки, подальше от дома, где жила местная колдунья, и используя силу 'позвал' дремавшего в крытом загоне кера. Лишенное воли животное проломило огорожу, спеша к новому хозяину. Поутру селяне подивятся, что это нашло на их смирную ящерку, посокрушаются о пропаже. А к обеду найдут беглеца у ворот - не любил магистр Пилаг ни за что ни про что безвинных обижать.
Но почему он перво-наперво его не спросил? - продолжал мучиться сомнениями мужчина, взгромождаясь без седла и стремян на широкую спину, используя вместо поводьев собственный ремень. Или все же спросил? Вспомнил, как в первый вечер в их доме Иоллар задавал какие-то странные, неуместные вопросы, на которые кард, уставший от нескольких за тот день переходов, занятый своими, нахлынувшими после разговора с дядей Эн-Сотто нерадостными мыслями, отвечал без охоты и путано, вызвав, по-видимому, еще большее непонимание. А рассказать всю правду просто не мог. Думал, потом, если Ил все же решиться остаться с ними, обсудит все с Галлой, с Рошаном, и расскажет парню истинную историю своей названой сестры. Хорошо, что не успел. А возможно, и плохо. Возможно, знай Иоллар обо всем, то не отдал бы Хранителю ее кровь...
И кстати, как он эту кровь добыл? Мать-Пилаг, в просторечии - кошка, снова заскребла коготками по натянутым нервам.
К дому добрался как раз к утру. Времени в дороге хватило, чтобы привести в порядок мысли, успокоиться и определиться, как быть дальше. Ничего ужасного из бездумного проступка Ила, хвала небу, не вышло - даже наоборот: Кадм и Дивер навредить теперь ничем не смогут. А значит можно спокойно, не горячась, поговорить обо всем с эльфом, и только потом принимать какие-то решения.
Галле пока ни о чем знать не стоит. Пусть со спокойной душой отправляется в Школу, а к ее возвращению все должно уже разрешиться.
Тихо приоткрыл незапертую, защищенную заклинанием дверь, так же тихо разулся - рано ведь еще, спят небось.
Распахнул дверь в гостиную и обмер на пороге.
Нет, все было пристойно и даже очень. Открывшаяся ему картина... А ведь это и в самом деле могло было быть картиной, искусным полотном великого мастера, висящим на стене в одном из известных музеев. И гид, подведя к нему толпу экскурсантов, долго и вдохновенно рассказывал бы о том, как удивительно и точно передал художник романтизм и целомудренность сцены. Взгляните, вещал бы он, в окна льется неяркий свет, наступило утро, но благодаря мельчайшим деталям, так тщательно прорисованным на фоне небольшой скромной комнаты, мы без труда можем представить, что происходило здесь с вечера. Обратите внимание на неубранные со стола чашки, остатки пирога на широком блюде. На лежащую прямо на полу лютню. На свечи в стоящем на каминной полке канделябре, сгоревшие, оплавившиеся до самого основания. А в центре этого шедевра живописи - диван. А на нем двое: парень и девушка. Так и видится, как они сидели здесь, беседуя, а после, когда уже подкрался дрема, не в силах прервать разговор прилегли, все так же глядя в глаза друг другу до тех пор, пока глаза эти не закрылись, и юных влюбленных одолел все же сон. Посмотрите, как удачно подобрал художник эти образы - дополнение и контраст. Темные волосы - светлые волосы. Сильное мускулистое плечо и тонкая нежная рука. Мужественность и женственность...
Цинизм и наивность, продолжил этот ряд магистр Эн-Ферро, не соглашаясь с невидимым экскурсоводом. Нет в этой картине ничего романтичного! И целомудренного. И то, что застал их сегодня одетыми на диване в гостиной не значит еще ничего. Достаточно только взглянуть на ее голову, лежащую привычно - ох, как привычно! - на его плече, на скользнувшую под расстегнутую рубашку руку. На то, как он обнимает, прижимает ее к себе. Так обнимает мужчина свою женщину, женщину отношения с которой давно уже перешагнули рубеж расписываемого ценителем живописи целомудрия.
Думал Лайс быстро. Очень быстро. Несопоставимые поначалу факты выстраивались в стройную цепочку, крепко цепляясь друг за друга. Вот Иоллар появляется на Таре с поручением Хранителя и сразу же воспринимает Галлу в штыки - одно это должно было насторожить. Впрочем, девушка ответила ему тем же. Что потом? Потом, исподволь пытаясь вытянуть о ней что-либо из карда эльф убеждается в тщетности своих попыток и решается на новую тактику. Они уже не ругаются ежедневно, взаимные нападки превращаются в беззлобные шутки. Пользуясь отлучками опекуна эмиссар Дивера пытается наладить с Галлой доверительные отношения. Даже сопровождает ее в город на праздник. После - очень умелый ход - склеивает эту дурацкую чашку, на которой девчонка буквально тронулась, и переходит в разряд друзей. А потом - похищение и обряд. Этого Иоллар, конечно же не планировал, но печальное событие сыграло ему на руку. Выступив в роли героя-спасителя, смерть Галлы дракон ему наверняка не поручал, эльф стал для девушки даже ближе, чем он, Эн-Ферро. Намного-намного ближе. Разузнал у доверившейся ему 'подруги' все, что хотел, достал каким-то образом образец ее крови и отправился отчитываться в выполнении задания. Логично? Вполне.
Цинично? В высшей степени! Зачем же, зачем помимо всего прочего нужно было тянуть наивную дурочку в постель?! Не мог упустить возможности получить с задания 'комиссионные'? Сволочь!
- Мразь!
И куда только дружеские чувства девались? Кард в один прыжок оказался рядом с диваном и стянул спящего эльфа на пол.
- Скотина!
Если до этого момента Иоллар и не очнулся ото сна, то сильный удар ногой в живот должен был
