– Э, куда пошел!
Теперь Турсын был уверен, что он не обознался, что это и в самом деле тот самый шайтан, на руках которого кровь правоверных. И если он убьет этого неверного, Аллах на небесах улыбнется…
Он поставил предохранитель на автоматический огонь. Сунулся между вагонами, стараясь рассмотреть что-то в темной и страшной степи. Но его ночного зрения больше не существовало, потому что он только что смотрел на костер с казаном и остатками мяса.
Не желая ждать, неверный мог уйти, Турсын начал перелезать через сцепку, ругаясь на урду. Когда перелезал, нога вдруг оступилась, и он полетел вниз, больно ударившись об рельс. Попытался встать и с удивлением понял, что встать не может. Тело, тренированное, закаленное лишениями в медресе и на долгом и страшном пути джихада, не слушалось его…
Татарин щелкнул предохранителем своего автомата, и казах мгновенно, инстинктивно дернулся, тот, кто прошел через локальные конфликты, не может спокойно относиться к звуку автоматного предохранителя. Но тут же взял себя в руки и достал пистолет.
– Турсын! Урам Себеркесе, а ну-ка иди сюда!
Темнота снова ответила молчанием.
– Тимер! Тимер, иди сюда!
К амирам подбежал один из татар, на боку у него болтался «Вепрь-12».
– Слушаю, эмир!
– Где Турсын? Ты его видел?
– Он должен быть на погрузке. Ленивый ишак!
– Найди его! Он мне нужен!
Подозвав своих людей, казах что-то пояснял им на казахском. Татарин понимал только русские вставки, казахский язык довольно беден, и казахи вставляют в речь русские слова, когда не знают, как что-то назвать по-казахски.
У татарского амира заработала рация…
– Турсын только что был на погрузке, – услышал он, – но ушел, и больше его никто не видел.
– Найдите его! Прекратить погрузку! Ищите все!
От вагонов раздался крик. Все побежали туда…
Неверный, мечущийся свет фонарей. Мутные, в пятнах ржавчины, ведущие в никуда рельсы. Лежащее поперек них тело…
Казах – невысокий, юркий – ловко протиснулся под вагоном, оказался у тела. Приложил два пальца к шее, посмотрел, не переворачивая.
– Убит, – сказал он, – этот шайтан где-то здесь…
– Тимер…
Отдать приказ татарин не успел. У хвостовых вагонов плеснуло оранжевой вспышкой взрыва. Граната!
– За ним! – заорал татарин и выпустил очередь из автомата в темноту. – Взять его!
Боевики бросились в степь, полосуя ее трассерами. О скрытности никто и не думал, а ведь это формально была мирная республика, совсем неподалеку были рудные разрезы, угольные карьеры, металлургия…
– Тимер, бери машину! – заорал амир. – Возьми четвертых и отрежь его от дороги!
Пятеро террористов бросились к машине.
– Вперед! Не дать уйти! Рассыпаться в цепь!
Боевики простреливали темное пространство перед собой, даже не подозревая, что там никого нет. Прозрение пришло только тогда, когда тяжело вздохнув, локомотив стронул с места наполовину разгруженный состав и покатил его к заводу…
– Поезд! Поезд пошел! – заорал кто-то.
Разгоряченные погоней боевики несколько секунд вообще не понимали, о чем идет речь. Только когда обернулся казахский амир, он увидел, что поезд включил прожектор и отошел на несколько сотен метров от машин…
– Назад! Этот шайтан там!
Боевики бросились назад. Кто-то дал очередь по составу, целясь по локомотиву, но попал по вагонам…
– Не стрелять! Там взрывчатка! – истошно заорал татарин.
– Поезд идет в тупик, – прохрипел бегущий рядом казах, – там его и возьмем…
Но взять им было уже не суждено. В небе слышалось слитное злобное гудение, звук, не похожий на звук вертолета, прежде всего потому, что в звуке вертолетных лопастей различимы отдельные такты, а этот звук напоминал гудение огромной кофемолки. Правда, слышали его немногие, в основном все слышали лишь собственное тяжелое дыхание и буханье крови в ушах…
Два транспортно-десантных вертолета КА-92 атаковали с ходу. Эти вертолеты только поступили на вооружение, они представляли собой последнее детище КБ Камова. В военном варианте они могли нести до двадцати десантников-штурмовиков в полном снаряжении с крейсерской скоростью в четыреста километров в час на расстояние до полутора тысяч километров без дозаправки. Изюминкой был третий, толкающий винт – в этом направлении вертолетостроения КБ Камова шло рука об руку с прославленными «Сикорским» и «Боингом». В России была изготовлена только первая партия таких вертолетов, все они попали в спецназ, дополнив специальную версию «Ми-17». Когда готовили план этой операции – одной из проблем, которая никак не поддавалась решению, было забросить группу спецназа на необорудованную площадку в течение максимум десяти минут после подачи сигнала. И не только забросить, но и прикрыть огнем, на случай если боевики доберутся до оружия и откроют огонь на прикрытие. Устроить промежуточную посадочную площадку на территории самого Казахстана слишком рискованно. Не менее рискованно заранее вывести группу, кто знает, какими средствами ведется наблюдение за точкой встречи. Что с той, что с другой стороны – люди серьезные, у казахов есть доступ даже к гражданским беспилотникам, которые контролируют трубопроводы, а на них есть тепловизоры, чтобы видеть утечки из труб. И хотя агент уверял, что может водить бандитов по степи, как Моисей евреев по пустыне – хоть сорок лет, рисковать агентом не имели права. Выход нашли в задействовании новейших вертолетов, которые только поступили в ФПС в рамках ведомственных испытаний.
Ка-92 не может нести столько же вооружения, сколько старый добрый Ми-17, его вооруженная версия была просто не готова. Тем не менее на каждом вертолете побортно стояли два пулемета типа «Корд» с ночными прицелами и опытными пулеметчиками за ними…
Вертолеты встали в круг, словно самолеты, с которых в тридцатые в степи охотились на волков, и бандитам стало не до убегающего от них поезда, что башкирам, что татарам, что казахам. Сразу два пулемета били на удивление точно, пулеметчики не жалели стволов, зная, что прикрывают кого-то из своих, кто находится внизу. В одном из вертолетов пулеметчик высунул ствол «Печенега» и «добавил джаза», ассистируя тяжелым, пробивающим БТР пулям «Корда» градом своих, более легких и быстрых, но пробивающих человека насквозь. Сами выбежавшие в степь бандиты метались как загнанные волки. Хрипели, огрызались короткими очередями. Ползли по окровавленной земле. И истекая кровью, умирали…
Мяса спецназовцам почти не досталось…
Тридцать два человека, оперативный отряд «Сигма» (спецназ погранвойск) высадились на землю с зависших над полем вертолетов. Вертолеты не стали садиться, ушли на «карусель» – топлива хватало, граница совсем рядом, а у них и без дополнительных баков дальность вдвое больше, чем у старого доброго «Мишки», они на это и рассчитаны.
Выстроившись в цепь, активировав приборы ночного видения, спецназовцы пошли по расстрелянному с вертолетов полю, короткими очередями добивая тех, кто был жив, и тех, кто мог быть жив. В живых никого не оставляли, потому что ФСБ и так знала о банде все, что надо было знать, благодаря внедренному агенту. А если так, то и живых оставлять не нужно. Живого могут выпустить, обменять, он может начать мстить. Государство сейчас совсем не такое, как во времена Усатого, доверять ему нельзя, но за государство ли они стоят? За Родину они стоят, которая во все времена одна. И они должны выжить, остаться в живых, чтобы и дальше истреблять бородатую нечисть под черными флагами, которой нужен не Кавказ, не Татарстан, не
