Лазурно-золотой зенит. У пирамид, у их подножий Песчаный стелется ковер. И сфинкс века и тайны множит, И луч подземный ход провел. Невесть чего ученый ищет На берегу пустыни той. Плитой тяжелой над кладбищем Зенит лазурно-золотой. И мне б хотелось, чтоб до бронзы Мою он кожу искусал, Самум чтоб молниею борзой Обнюхал туч уж близкий сад. Чтобы в бушующем саду там Бродила ты со мной одна, Чтоб я собой тебя закутал И выпил всю тебя до дна.
77
Сверкает тихий и великий, В луну влюбленный океан. Поют его ночные блики Легенды схороненных стран… Они на дне, давно не слышат, Испепеленные огнем. И ветр подводный гнет их крышу И волны голубые гнет. И вспыхивает вновь зажженный Тайфун и в руку – глубь, как флаг, И волн он вспахивает склоны, И пену скалит на валах. Уж туч колчаны гром наполнил, Уж колет небо пополам И золотым прикладом молний – По взбунтовавшимся валам… Но в песне жив тайфун, и вечен В затишьи вод его баян. Не зря ночные блики мечет В луну влюбленный океан. И те скалы, где ночевала, Где свет ее был так блудлив, Он зацелует до отвала, И дар со дна примчит прилив.
78
Горька на вкус людская туша, Она последний плод земли. Ее холодной надо кушать И хорошенько посолить. Бессмертен в мире мудрый Ирод. Детей в утробах бьют и вне. Лопатой солнца вечер вырыт, И черви-звезды в глубине. И блещет глиняная насыпь, Зарей желтеет и зовет. И говорят, что мир прекрасен, Что лишь не понят жизни гнет. И не одним лишь пальцем тычут, Любовь прозрачная, в тебя.
