Рай один у Магомета, Рай другой у Моисея, У Христа, у Будды рай… Сколько раев!.. И всё это Для тебя, моя Психея, – Где же слаще – выбирай. Раев тьма под мышкой бога. На челе его широком Столько нет еще морщин. С каждым создал он пророком Рай особый… Раев много. Только ад – у всех один.
182
У ночи смысл неизъяснимый, Улыбка вечности у ней. У облак – солнц цветные гримы, И есть во мраке звон лучей. И весть иная, золотая У слова черненького есть. И в нем, как жителей Китая, Мечей таинственных не счесть. Тогда, как свиток, как папирус Любая скручена строка. И слышу я, как пламень вырос На клумбе радужной зрачка. И мрак не мрак, а пламень слабый, В нем солнц зародыши кишат. И у стиха она должна быть, Но только скрытая душа.
183
В какой-то песне, в чьей-то басне, В часовне звездоглавой чад. Тысячелетия не гаснет Луны пудовая свеча. Знать, был не в малом деле грешен Ее поставивший купец. Не ты ль, господь, в снегу черешен Пришел раскаянье пропеть? Ступай, ступай, в грехах великий, Пред человеком ниц пади. За кровь младенцев и за крики Стучи по старческой груди. Узнай, как смертью святость пахнет, Узнай, что грех лишь только жизнь. Узнай, что веры в черепах нет, Узнай себя и отвяжись.
184
Скребут, ладонью важно гладят Уставших муз на влажном лбу.
