В ночах крупитчатых тетрадей Мешочки плоские скребут. А вы кладете их на плечи Ремнями свищущих машин, Чтоб скреб мышей увековечить Иль чтоб собрать за них гроши. И не легко дают гроши вам, Хоть пробой золота горят На меди книг, и то фальшиво, Эпиграфы чужих цитат. Но не ругайтесь, ради беса, Уйдут в прошедшее года, Угаснет бешеная месса, Умолкнут книги навсегда.
185
Что печален, что рассеян, В блеске дня твоя Психея, Или вяжешь ты стихи, Иль во власти ты стихий? И ни то, и ни другое. Нынче в странном я покое. Как пустыня, я молчу. Тишины я тку парчу. Так пред бурей нива дремлет, Так рассеянно грустна. Снятся ей иные земли, Спится сон иного сна.
186
Снова я машу крылами. Знаю, те крылья – сума. Звезд световые рекламы Сводят поэта с ума. Ветер опять, как товарищ, Хлопнул ладонью в окно. Эх, моя радость, не сваришь Нынче с тобой и зерно. С ветром уйду я бродяжить, К осени в гости уйду. Струны из глоток лебяжьих Тянет там месяц в пруду. Всё до последней монеты Тополь-старик отвалил. Было б лишь снежно раздето Пухлое тело земли.
187
Века трещит, века поет Ночей и дней кинематограф. Галерка звезд в ладоши бьет От нескончаемых восторгов. Полоски аленькие зорь Между квадратиками фильмы. У боженьки сегодня корь, И стекла кумачом обвили мы.
