научу, станет легче. Саше еще рано. У него есть мама, школа. Без равнины не обойтись.
Расхрабрился, старый хрен. Забыл, что такое слишком много гор. Закис совсем. Бедняга. Моя вина. Завтра нужно будет все исправить. Исправим.
– Паша, ты спишь?
Спит. Молодец. Саша сопит себе в дудочку. Не боится гор, мои гены. Найдет себе когда-нибудь друга, как Паша. Такого обязательно нужно иметь. А пока с нами. Учить его нужно. Завтра всех в пещеру. Оказалось трудней, чем я ожидал. Гора сердитая. В такое время ее редко беспокоят. Но нам нужно, нам очень нужно.
Тамару придется отпустить. Никудышный я ей муж. Хочет свободы, боится, но хочет. Зачем я женился на ней? Подарила Сашу. Женщины очень щедрые существа. У них так много есть для нас. Они щедрые, мои женщины всегда были щедрые. Мне всегда везло. Но умнеют, в конце концов умнеют. Меняются. Паша об этом забыл. Вот начнет пропадать в горах. Пора спать, завтра непростой день. Дмитрий повернулся на свой любимый бок, лицом к сыну.
Саша мерно сопел. Сон унес его в сладкое время. Он пришел к маме утром в спальню. Он не может залезть на родительскую кровать. Высоко. Мама проснулась, протянула ему руки и помогла. Постель пахнет непривычными запахами. Мама прижала его к себе и что-то говорит. Он чувствует ее мягкую грудь. Потом мама с улыбкой разрешила ему приложиться губами к одному из больших темных сосков. Она громко смеялась. На белой коже груди выделялась небольшая родинка. Саша мерно сопел, вдыхая холодный воздух палатки. С раскрытым ртом и заявившим о себе пенисом.
Ветер пригонял новые облака, а за ними следующие. На этой высоте он хозяин. Он выталкивал облака через высокие хребты в большую долину, где они замедлялись, опускались ниже и разряжались в темноте ночи холодным моросящим дождем на безлюдные и населенные земли.
Дмитрий подошел к опасному участку. Вдвоем подошли. Саша не выдавал себя ни звуком, ни движением. Дмитрия это уже не беспокоило. В порядке, молчит – значит, в порядке. Он осматривал участок, раздумывая, остановиться или идти сразу.
Именно для этого участка они несли с собой веревку с самого низа. Павел нес. Не донесли. Веревка осталась в палатке вместе с Павлом. Пустая трата энергии, они оба нужны ему здесь, сейчас.
Опасный участок. Давно он не употреблял эти два слова вместе. Проходил здесь много раз, туда и обратно в каждое из посещений пещеры. Не было опасно. Все на месте. Скользкая плита, широкий желоб со свежими следами от камней. Ничего не изменилось. Опасность в голове. Никогда еще у него не было такого груза на спине. Ценного груза. Проходимый или непроходимый – более привычная классификация. Непроходимых участков нет. Он их все хорошо помнит. По пальцам можно пересчитать, одной руки.
Вернулся к классификации молодых лет. Опасный участок. Если пойдет камень, трудно будет увернуться. Не просто увернуть, а так, чтобы не попало в Сашу. На трении держаться. Чихнет или дернет рукой.
Он жалел, что не взял веревку. О чем думал? Не возвращаться же за ней. Опасность в голове. Дмитрий привык полагаться на свою голову.
Они отдыхали в небольшой нише. Нужно перевести дух, собраться с мыслями.
– Видишь ту полочку?
– Где?
– Вон там. Там мы пойдем. Когда я тебе скажу, закроешь глаза, прижмешься к лямкам, и не шевелись. И не хватай меня за шею. Понял?
– Да.
Мой сын. Не боится гор.
– А ты здесь ходил?
– Ходил. Там есть за что зацепиться. Отдохнул? Ну давай залезай обратно, – Дмитрий аккуратно присел.
Опасность в голове. Он научился этому во второй половине своей альпинистской жизни. Удлиненной половине. Всегда знал, но почувствовал всем нутром после многих, многих лет в горах. Когда должен был бы уже сидеть на печке. Как Павел.
С камнями все равно рулетка. Их не так просто держать подальше от головы. От двух голов. У них свой характер. Но он не мог позволить себе отвлекаться на них. Его мысли были заняты его руками и ногами. Надежными друзьями. Саша как будто прирос к спине. Понимает. Мой сын. Так, аккуратно и не спеша.
После участка он не стал отдыхать – дальше просто. Совсем немного осталось. Саша дал о себе знать.
– Папа, а ты вернешься за дядей Павлом?
Это был первый вопрос, который он задал сегодня, сидя на спине отца. Дмитрий остановился, чтобы перевести дыхание. Прошло несколько секунд.
– Да.
Больше они не произнесли ни слова. Дмитрий опять тяжело задышал. Появился вход в пещеру. Дмитрий остановился и показал на него Саше.
– Вот пещера.
Мальчик ничего не ответил.
Площадка перед входом в пещеру – самое роскошное место на всем маршруте. Впрочем, она не на маршруте. Маршрут в стороне, он ведет на вершину. Дмитрий освободился от Саши, рюкзака и почувствовал большое облегчение. В безопасности. Ни непогода, ни камни, ни ветер, ни высота им не угроза. Они могут сидеть здесь до весны, до лета. До самых теплых дней.
– Папа, мне холодно.
– Давай, сынок, лезь сюда. Не бойся, сначала немного узко, но потом расширится и будет светло.
Саша пополз, Дмитрий последовал за ним, таща пустой рюкзак за собой. Сужение быстро кончилось, их встретил гостеприимный свет пещеры. Сначала Саша встал на ноги, потом Дмитрий. Они вошли в самую широкую часть с высоким потолком и, не сговариваясь, сели на пол.
– Можешь снять куртку, – через некоторое время сказал Дмитрий. – Здесь тепло, пол тоже теплый. Пощупай.
Лечь и проваляться несколько дней подряд. В тепле воздуха, пола и в тишине. Устал я, совсем устал. Дмитрий повернул голову к Саше. Мальчик сидел на полу и осматривался по сторонам.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Здесь тепло.
– Постели свою куртку и ложись. Можешь поспать.
– Я не хочу спать.
– Хорошо. Можешь делать что хочешь, только ни в коем случае не выходи из пещеры. Я принес немного еды, если захочешь есть. Мне никогда не хотелось. Только пить. Я сейчас принесу снега в каске. Подождешь, пока растает, и пей. Я оставлю много снега у входа. Тебе хватит. Ни в коем случае не отходи от пещеры. Дальше площадки никуда. Жди меня. Хорошо?
– Хорошо.
– Я должен пойти за дядей Пашей. Без нас он не выживет. Ты же знаешь, что друга оставлять нельзя.
Саша кивнул. Он смотрел на отца внимательными глазами.
– Ты устал. Дядя Паша тяжелее меня. Тебе будет трудней. Я должен пойти с тобой, помогать тебе.
Дмитрий рассмеялся. По пещере прошло эхо. Хорошо. Он почувствовал расслабление.
– Жди меня здесь. Нам, может, придется заночевать в палатке и выйти завтра. Обещаешь сидеть и никуда не выходить?
– Обещаю.
– Хорошо. Я сейчас принесу снега.
Дмитрий выглянул из пещеры. Какое блядство! Совершенно не хотелось возвращаться в родную стихию. Пропади она пропадом. Он приспустился немного и стал набивать рюкзак снегом. Набив до отказа, он поднял рюкзак к входу и вывалил снег аккуратно кучей на площадке. Немного подумав, он обложил кучу со всех сторон камнями. Хватит.
Саша лежал неподвижно на полу. Устал. Он поднял голову при появлении отца.
– Вот, смотри. Вот так. Наберешь в каску и поставишь ее вот так. Подождешь, пока растает и нагреется. Выпьешь – у входа есть целая куча снега. Наберешь еще.
– Хорошо.
Как тихо и тепло. Нужно идти, пока совсем не расклеился.
– Мне нужно идти, сынок.
– Хорошо.
– Не бойся. Здесь ты в безопасности. И вообще, ничего никогда не бойся. Я тебе никогда еще этого не говорил. Запомни навсегда. Запомнишь?
Саша кивнул головой.
– Нет ничего на свете, чего нужно бояться. Это я тебе говорю. Обещаешь не бояться?
– Я не боюсь.
– Хорошо, – Дмитрий потрепал густые немытые волосы сына. – Жди, мы скоро придем. Если не сегодня вечером, то завтра.
Дмитрий вытряхнул из рюкзака остатки снега, направился к выходу.
– Пап, я не боюсь. Я как ты.
– Я знаю, сынок.
Ветер усилился. Лафа кончилась. Теперь уже не важно, Саша в пещере. А я опять один в горах. Какой же ты один? Не выйдет, будет сидеть в пещере сколько нужно. Там с ним ничего не случится. Пускай посидит, чем дольше, тем лучше.
Порыв ветра расшевелил сложенный на площадке снег. Черт! Дмитрий обложил его плотнее камнями. Может, внутрь затащить? Растает. Завалить камнями сверху, никуда не денется.
Ну что? У него все есть, будет сидеть в пещере. За Павлом нужно идти. Нужно поторапливаться.
Павел не спал, когда Дмитрий открыл утром глаза. Дмитрий почувствовал это, не поворачивая головы. Он ничего не сказал, поднялся и занялся приготовлением еды, как обычно. Потом Павел молча отказывался от чая и от еды. Завтрак заканчивался.
– Паша, давай. Остался только твой чай. Пока не остыл.
– Пейте, вам сегодня работать.
– Нам всем сегодня работать. Пей, это твоя доля.
– Я не смогу идти.
Никто в палатке не удивился его словам.
– Идти надо, Паша. Вверх или вниз. До пещеры ближе всего.
– Я не смогу, наверно, встать. Не чувствую своих ног совсем.
– Сможешь, сможешь. Поможем. Давай, поднимайся и попей сначала чаю, – Дмитрий энергично принялся за друга.
С его помощью Павел принял сидячее положение и взял в руки кружку с чаем.
– Хороший чай, горячий.
– На, – Дмитрий протянул ему кусок сухаря с полоской сушеного мяса на нем.
Павел отправил это в рот. Обстановка в палатке разрядилась. Они опять стали дружной, неразрушимой командой. До тех пор пока не пришло время выходить из палатки.
– Не могу, – виновато повторял Павел. – Ноги совсем не слушаются.
Дмитрий сел рядом с другом.
– Собирайтесь и идите. Я пережду здесь. Вернетесь – пойдем все вместе
