всяким мальчишкам
Приходи, как тебе сорок лет будет, как детей родишь — там поговорим. Если доживешь, конечно, — старик отвернулся и посмотрел в затянутое моросью окно.
Петя было хотел что-то сказать, но старик ехидно заметил: «Я-то доживу, ты не волнуйся».
— Еще Стамбул остается, — Петя разлил остатки вина и заметил, будто невзначай: «Я бы прокатился туда, поговорил с тамошними держателями вклада. Так, не помешает».
— Смотри, — Степан вдруг усмехнулся, — только осторожней там. А что с прибылью- то по вкладам этим, кому ты ее передавать собираешься, раз… — он не закончил
— Пусть лежит, — Петя потянулся. «Потом посмотрим, что с этими деньгами делать. Степа, — он вдруг оживился, — как ты думаешь, ты же здесь на островах был — приживутся тут пряности, что мы сейчас из Индонезии возим?»
— Отчего бы и не прижиться, — задумчиво ответил брат. «Только чтобы плантации закладывать — надо сюда рабов везти».
— Ну, — Петя улыбнулся, — это уже не мое дело, а тех, кто землей будет владеть. Я с недвижимостью не вяжусь — слишком много хлопот.
— Кстати о недвижимости, — надо бы посмотреть усадьбу какую-нибудь в деревне, детям все же там лучше будет. Что думаешь? — Петя взглянул на брата.
— Да неплохо бы, — Степан прислушался. «Выстрелы». Он быстро встал. «Сиди тут, на палубе не показывайся, понял?'
— А кто это? — лазоревые глаза брата казались в свете фонаря совсем темными.
— Для Фрэнсиса еще рано, — коротко сказал брат, проверяя пистолеты. «Либо Гийом нас нагнал, либо испанцы, — он усмехнулся, — опомнились».
Дверь за Вороном захлопнулась, и корабль тряхнуло уже основательно.
Палуба накренилась, под ногами заплескала вода, и Ворон, успев вцепиться одной рукой в канат, сказал помощнику:
— Двое. Это не очень хорошо.
Он внезапно подумал, что, наверное, зря взял Петьку с собой в рейд — «Изабелла» сейчас пыталась сбежать от испанских галеонов, и единственное, что ее могло спасти — это темнота и поднявшаяся внезапно буря.
— Скоро рассвет, — сказал помощник, вглядываясь в горизонт.
— Если мы от них оторвемся, то, может, еще и обойдется, — пробормотал капитан. «Один из них медленнее, он с грузом».
Раздался свист ядра и оба моряка наклонились.
— Это кто там такой смелый? — Ворон от души выругался. «Ну, сейчас они у меня получат».
— Капитан, может не надо? — помощник посмотрел на злое лицо Ворона, на чуть подергивающуюся щеку и тихо сказал: «А если Гийом не успеет?».
— Успеет, — ответил Ворон и крикнул. «Орудия к бою!»
— Так, — молодой капитан «Виктории» Себастьян Вискайно обернулся. «Губернатор велел брать его живым, слышали? Во-первых, за труп я получу меньше, — он усмехнулся, — а во-вторых, его надо вздернуть прилюдно, чтобы всем остальным англичанам неповадно было».
— Он один? — спросил кто-то из моряков.
— Да, — Вискайно помедлил. «Непонятно, что он тут делает, но раз уж я его нашел — он у меня никуда не уйдет».
— Смотрите, капитан, — тронул его за плечо помощник. «Куэрво развернул корабль».
— Ну и прекрасно, — Себастьян хищно вздернул верхнюю губу и погладил золотистую, мягкую бородку. «Тем легче будет его уничтожить. Что там с «Санта-Кларой»? Она же шла рядом с нами?».
Помощник оглядел еще темный горизонт. Кроме белокрылой, огромной «Изабеллы» вокруг не было ни одного корабля.
— Отстали в буре, наверное, — пробормотал испанец.
— Он сейчас будет стрелять, — сказал кто-то сзади, указывая на «Изабеллу».
— Hijo de puta, — сквозь зубы выругался Вискайно.
«Призрак» прибавил парусов, и, поскрипывая, повернул на юг.
— Tres bien! — сказал Гийом, глядя на тонкую, светлую полоску над горизонтом. «Если мы сейчас наскочим на какого-нибудь испанца, Стефану придется нас подождать».
— Почему? — спросили его сзади.
— Потому что я четыре года не наводил пушки на цель, — француз усмехнулся. «Ну, ничего, я еще помню, как это делается. Кстати, — он прищурил глаза, — вот и он».
— Невозможно, — прошептал его помощник.
Гийом невозмутимо ответил: «Impossible n'est pas francais».
Ядро завертелось, шипя, на шкафуте «Виктории», и пробив настил, упало вниз.
— Еще, — спокойно сказал Степан. «Пока от него и щепки не останется, понятно?». Он навел пушку и крикнул: «Ближе!»
— Опасно, Ворон, — тихо предупредил помощник. «Он ведь может пойти на абордаж».
— Пусть идет, — капитан на мгновение оставил прицел. «Я его лично встречу у трапа со шпагой в руках».
Он выстрелил и сказал: «А вот теперь пусть что хочет, то и делает. Он горит».
Вискайно сцепил, зубы и приказал: «Ближе!»
— Капитан, — крикнули с палубы, «пожар на палубе!»
— Знаю, — спокойно сказал испанец и улыбнулся. «Сейчас и эта английская сволочь тоже потонет, вместе с нами».
Воронцов посмотрел на «Викторию». Рассвет окрасил ее паруса розовым. Море утихло, дул хороший, ровный северный ветер. Испанский корабль, который пылал уже вовсю, неумолимо приближался к «Изабелле».
— Степа! — услышал он сзади.
— Пошел вон в каюту, — не оборачиваясь, приказал Воронцов.
— Степа, он же сейчас в нас врежется, ты не сможешь уйти, — потрясенно сказал брат.
— Когда я захочу услышать то, что я и так уже знаю, Петенька, — ласково проговорил Ворон, — я тебя позову, хорошо?
— Так сделай что-нибудь! — закричал на него младший брат.
— Заткнешься ты когда-нибудь, или нет! — взорвался Степан. Жар огня, охватившего «Викторию», был уже совсем близко.
— Это что еще такое? — вгляделся Гийом в столб дыма на юге. Расстрелянная «Санта-Клара» погружалась в воду.
— В море их всех, — приказал француз, указывая на стоявших вдоль палубы пленных. «Нет времени, надо торопиться».
— Сука, — сказал Воронцов, беспомощно наблюдая за тем, как отчаливает капитанский бот от горящего корабля.
— Мы не успеем, — сказал ему помощник. «Он меньше и быстрее нас».
— Ну, уж нет, — Степан поднял голову и крикнул: «Эй, там, на мачтах! Держитесь крепче, я сейчас буду поворачивать!».
Кливера на носу заполоскало ветром. «Изабелла» медленно, с натугой, стала переваливаться на другой борт. Петя схватился рукой за фал и увидел совсем рядом с собой языки огня.
Испанцы посыпались с палубы «Виктории» на шканцы «Изабеллы».
— Merde! — выругался Гийом и крикнул: «Все на палубу! Абордажные топоры, кирки, все что угодно — их надо расцепить!»
