телефонов и уйти в магазин на полчаса. На нас уже обращали внимание подозрительные здоровяки с крюками грузчиков в руках и лоснящимися мускулистыми торсами.
Они присвистывали, глядя, как извиваются под тонкой тканью бёдра Рилы и вздрагивает на ходу её тяжёлая грудь, изображали друг другу жестами, что они бы с ней сделали и показывали на нас пальцами своим товарищам. Я опасался, что до того, как мы дойдём к конторе Саркола, ввяжемся не в одну, а несколько драк, и как мы я не был умел — с одной рукой мне останется только отмахиваться мечом — а тут уже сбегутся все бандюки со всего порта. В общем, я шёл как на иголках, ожидая любых неприятностей.
Рила, как будто не замечала производимого ей эффекта — а может и правда не замечала? Она шла рядом, рассуждала о том, что теперь Мадург будет строить ей козни и надо что-то придумывать, чтобы развеять его происки — вот только где ей взять такого хорошего покупателя на пряности — он был самым крупным оптовиком и забирал всё сразу, на сто тысяч монет пряностей! Остальные торговцы берут только частями, и теперь придётся ездить по ним, распродавать. В общем — она была удручена тем, что подпортила бизнес.
— Да ладно — отмахнулся я — до тех пор, как мы разберёмся с моими — ну ладно — нашими делами, может всё и рассосётся, он забудет об «обиде», и всё пойдёт по старому, ведь ревность ревностью, но ты приносила ему хорошие деньги.
— Не знаю — вяло пожала плечами Рила — сомневаюсь — он такая злопамятная скотина, каких мало. Один торговец, года два назад, надул его на пять килограмм специй, так он год ничего не говорил, а потом сделал так, что тот разорился и теперь работает на рынке подметальщиком! Мадург очень умный и опасный тип, не смотри на его смешную внешность. Я пять лет играла с ним в игру, под названием «Вот- вот тебе дам!» , а сегодня решила закончить эти игры, видимо почувствовала твою поддержку и защиту, расслабилась.
— Ну всё, всё, успокойся, выкинь это пока из головы — что-нибудь придумаем! Надо сейчас о другом думать — тем более, что мы почти пришли, как мне кажется — это не то здание?
Впереди, в ста метрах от причалов, у которых грузились и разгружались десятки кораблей, стояло ободранное, битое ветрами и штормами здание метров пятидесяти длиной, на первом этаже которого висела облупленная вывеска: «Харчевня „Усталый загар“». Возле входа в неё стояло пятеро мужчин, в стандартных полотняных штанах, сандалиях на ременных креплениях и с обнажённым торсом. Они окружали мужчину лет пятидесяти, седоватого, высокого, даже для обитателей этого мира — он был выше меня на голову, ну настоящий гигант.
Местные люди отличаются худощавостью и некоторой субтильностью, но этот был массивным и мускулистым, как статуя Геракла. Его мускулы выпирали из шёлковой красной безрукавки, скорее — жилета, а на руках, когда он жестикулировал, пробегали волны мышц. Это был настоящий Грузчик, похоже, что силой он был равен мне — но я-то вырос при двойной, по сравнению со здешней, силе тяжести! Как мог получится здесь такой могучий мутант — да кто знает, эволюция иногда выкидывает странные фокусы.
Мужчины затихли, оглядывая нашу парочку — странно, видимо, мы смотрелись со стороны — коротышка — скорее всего акома, загорелый, но с не совсем уж тёмной кожей, широкий, как кухонный шкаф, с мечом за поясом и рукой в повязке на перевязи, и красотка — выше его на полголовы, с точёной фигурой, похожая на танцовщицу из элитного питейного заведения, шествующая, будто танцует — парочка, понимаешь, гусь да гагарочка.
Мы подошли к замершим в ожидании мужчинам:
— Приветствую вас, уважаемые. Как мне увидеть господина Саркола?
Мужчины переглянулись, а «мутант», «Куинбус Флестрини», человек-гора, через минуту внимательного рассматривания наших статей, нехотя прогромыхал:
— Я Саркол! Что хотели?
Я продолжил:
— Мы бы хотели пообщаться где-нибудь наедине в спокойной обстановке. У нас к вам есть выгодное предложение . Можем поговорить наедине? Вы же не боитесь остаться с нами наедине в спокойной уединённой обстановке?
Мужчины постояли минуты две, как бы не веря своим ушам, потом грохнули раскатами смеха, по сравнению с которыми грохот взлетающего авиалайнера показался бы тихим шёпотом ночного дождя:
— Ой, я сейчас умру! Боится ли Саркол остаться наедине с этой красоткой и коротышкой! — один из собеседников Саркола обессилел от смеха и уселся в изнеможении на деревянный поддон, множество из которых валялось рядом по земле — она его затрахает до смерти, а он защекочет своей зубочисткой! Саркол тоже громыхал смехом, раздувая щёки и стуча себя в грудь огромным кулачищем — он даже закашлялся со смеху.
Отсмеявшись, главарь портовых грузчиков высморкался, ловко действуя большим пальцем левой руки, проследил, как его сопля торпедой шмякнулась в землю, и казалось, сотрясла её на пять метров вокруг себя, и сказал:
— Ты мне нравишься, коротышка. Пошли со мной — и прихвати свою красотку — а то, смотрю, на неё уже целая очередь озабоченных выстроилась — как бы чего не вышло.
И правда — вокруг уже собралась небольшая толпа людей самого зверского вида, заинтересовавшихся причиной шума у харчевни и плотоядно поглядывающих на волнующие формы моей подруги.
Рила с испугом оглянулась вокруг и прижалась потеснее ко мне — я сжал здоровой рукой её ладонь и подтолкнул вперёд, за уходящим в здание Сарколом.
Мы вошли в харчевню — ничем не отличающуюся от большинства харчевен в городе, вот только рожи тут были более зверские, да плечи очень мускулистые, и проследовали за главарём по длинному коридору к лестнице, ведущей наверх.
Здесь, на втором этаже, уже процветала иная атмосфера — хотя здание было и непрезентабельным, облупленным и казалось ветхим, впечатление оказалось обманчивым — тут всё было отделано дорогими ароматными породами дерева, натёртыми воском для проявки его структуры, на полах лежали ковры — не такие пышные и развратные, как у Мадурга, но точно дорогие, и самое главное — в тон помещению. На стенах висели картинки, изображающие природу, летящих птиц, скачущих загаров и каких-то летающих зубастых зверей, названия которым я не знал (пришло в голову — это не та ли штука, которую я видел в джунглях во время своего бегства? Местный аналог дракона?).
Кабинет Саркола был выдержан в том же стиле — только на полках лежали множество чехлов со скрученными пергаментами, да на столах лежали открытые «документы» и стоял письменный прибор. В общем — нормальный офис предпринимателя или банкира, если не обращать внимания на сидящего напротив тебя громадного мускулистого человека в несоответствующих обстановке одеждах.
Саркол проницательно посмотрел на меня своими чёрными жгучими глазами, и с усмешкой сказал:
— Что, ожидал увидел портовый притон с толпой пьяных красоток? Считал, что главный портовый грузчик тупой загар, не способный двух слов связать воедино и умеющий только поднимать мешки с орехами?
— Нет, не считал — честно ответил я, отчётливо понимая, что это очень умный и проницательный человек, с которым надо было держать ухо востро — но, правда, удивлён — здесь всё выдержано с таким вкусом и пониманием красоты, чего трудно ожидать в портовой харчевне. Вы сами оформляли второй этаж?
— Да, сам, по моим рисункам и пожеланиям делалось — с удовольствием ответил Саркол — моё детство прошло в портовых трущобах, я пробивался вверх потом и кровью, и решил для себя — хочу, чтобы меня окружали красивые вещи. Хватит мне помоек. Тем более, что средства у меня есть и зарабатывать я умею.
— Это правда, что все операции в порту проходят под вашим контролем и вы имеете от этого свой процент? — неожиданно спросила Рила
Я замер, затаив дыхание — если сейчас Саркол взбесится и решит нас убить — мне нужно будет собрать всё умение и всю силу, чтобы его одолеть, и ещё не факт, что я выиграю — с моей-то больной
