Викторович, мой отец — Михаил Петрович.
— Очень приятно, — чуть поклонился Дроботецкий.
— Мне тоже, — кивнул отец, отходя в сторону. — Проходите.
Пока гости топтались у порога, батя заглянул в соседнюю комнату:
— Вера, иди сюда!
Ритуал знакомства пришлось повторить.
— Очень приятно, — сказала мама, разглядывая Дроботецкого. — Так вот вы какой…
Сергей Викторович засмущался:
— Какой?
Теперь замялась мама:
— Просто я сильно о вас наслышана, а теперь вот — довелось увидеть. Тем более вы — из засекреченного подразделения ФСБ…
Дроботецкий как-то странно на меня посмотрел. Ну, и пусть смотрит: я же должен был выкручиваться!
— Что мы тут стоим?! — всполошилась мама. — Проходите.
Мы прошли в зал, чинно-благородно расселись на креслах, диване.
— Чаю хотите? — поинтересовался папа. — Или, может, чего покрепче?
— Нет, спасибо, — поблагодарил Сергей Викторович. — Мы проезжали неподалеку, и Кеша предложил зайти в гости. Вы, кажется, хотели меня видеть?
— Вы ведь давно интересуетесь, куда попал ваш сын, — поспешно вставил я. — Можете задать Сергею Викторовичу ваши вопросы. Он вам все объяснит — если только про секретные вещи спрашивать не будете.
Хорошо сказал! Аж самому понравилось: вроде бы и в тему, и Дроботецкого в курс ввел.
— Гхм, — многозначительно молвил шеф. — Что ж, я готов ответить на ваши вопросы. Постараюсь во всяком случае, — добавил он после легкого колебания.
— Так… — ответила мама. Растерявшись, замолчала. Переглянулась с отцом. Потом оба, не сговариваясь, уставились на меня «Вот погоди!», — читалось в их глазах, — «Уйдет уважаемый гость, выдерем как собаку! Или как сидорову козу! Нет, сначала как козу, потом — как собаку!»
Я сделал вид, что ничего не замечаю, и прикинулся поленом.
С другой стороны, если рассуждать здраво, сами напросились — нечего было донимать вопросами! Хотя… интересоваться судьбой своего чада положено любым родителям. Проиграв спор самому себе, я бросил забивать голову ерундой и стал ждать развития событий.
— Неудобно получилось, — инициативу принял папа. — Но, раз так, кое-что я бы уточнил. Если не возражаете.
Дроботецкий ободряюще улыбнулся:
— Прошу вас: не стесняйтесь.
— Хорошо… — батя перевел дух и «выпалил». — Вы действительно из ФСБ?
Сергей Викторович полез во внутренний карман пиджака, достал оттуда удостоверение и протянул его для досмотра.
Корочки папа изучал очень внимательно, я бы даже сказал придирчиво. Мама, сидевшая в соседнем кресле, время от времени поглядывала в сторону документа, но — большего себе не позволяла. Хотя явно хотела.
— Извините, я на минуточку, — проговорила она, поднимаясь. — Только чайник поставлю.
— Спасибо, не стоит, — решил, было, отказаться Сергей Викторович, но она уже вышла из комнаты.
Фаргел! Как много в этом слове… тревожного. Я никак не мог понять, в чем дело. Почему мне кажется, будто упустил что-то важное?
— Извините, товарищ майор… — сказал папа, протягивая удостоверение обратно.
Что?? Целый майор??
-..просто мы с матерью тревожимся за этого оболтуса…
— Я понимаю, — Дроботецкий улыбнулся. — Рад, что развеял ваши опасения.
— Частично, — брякнул папа. — Еще мы переживаем, чем он там занимается.
Их кухни вернулась мама, присела на краешек кресла. Замерла в ожидании ответа.
Сергей Викторович отвечать не спешил. Подумал, исподлобья глянул на источник переживания, еще подумал.
Я пришел на помощь:
— Сергей Викторович, я сказал им, что принимаю препарат, повышающий мои возможности.
Дроботецкий молчал, ожидая продолжения.
— Все, — коротко завершил я.
— Все ясно. Уважаемые Михаил Николаевич и Вера Львовна. Как человек военный, всего сказать не могу. Да, действительно, мы проводим долгосрочное испытание одного сверхсекретного препарата и Кеша — один из участников данного… мероприятия.
— Что он принимает? — «ощетинилась» мама.
— Не волнуйтесь. Препарат не токсичен, привыкания не вызывает; его действие проходит, если прием прекращается.
— Почему вы не отпускаете его домой?
Дроботецкий нахмурился. Потер лоб. Отчаявшись что-то придумать, повернул голову к детали интерьера, которая совсем недавно была Кешей Скиба. «Что ж ты, охламон, так меня подставил?» — спрашивал полный печали взгляд. Деталь интерьера не прореагировала.
Дроботецкий вздохнул и начал оправдываться:
— Специфика службы. Кеша находится под постоянным медицинским наблюдением. Это делается, чтобы свести к минимуму тот риск, который существует при введении препарата нового типа.
— Это, случайно, не стероиды? — волновалась мама. — Вы меня простите, но, как мать, я беспокоюсь за своего ребенка.
— Я слышу вас, не волнуйтесь. Нет, это не стероиды. Как я уже сказал, при завершении приема — накопленный эффект проходит. Кеша вновь становится обычным человеком — таким, как вы и я.
— Хотелось бы еще разобраться, — пробасил папа, — зачем этот ваш сверхсекретный препарат нужен?
— Армия будущего, — коротко ответил Дроботецкий. — Спецназ, ВДВ… Ну, и так далее. Быстрые, сильные, практически неутомимые солдаты с потрясающей скоростью заживления ран.
— Ну, а наш сын — каким боком тут замешан?
— Кеша? — Сергей Викторович опять покосился в мою сторону. Ну, Кеша, Кеша — тут других вариантов и быть не может. И нечего зыркать укоризненно: вам, между прочим, вопрос задали — отвечайте ужо. Дроботецкий и ответил:
— На данный момент — у него есть неплохая зарплата и предложение пойти ко мне соискателем. Будущий кандидат наук, получается.
Мама ахнула.
— Ну, а потом… — продолжал вещать шеф. — Потом, мне кажется, он предпочтет военную службу. Впрочем, это уже ему решать.
Выкрутился! И на вопрос не ответил, что интересно, и заинтриговал.
Родители задавали еще какие-то вопросы, уже менее тревожные. Пожалуй, делалось это с целью до конца прояснить ситуацию, а в итоге — успокоиться. Обстановка потихоньку становилась неформальной. Вот уже мама принесла чай, поставила на столик вазочку с печеньем…. А я, погруженный в собственные мысли, изо всех сил вспоминал, что же я упустил?
Или не заметил, или сказал что-то не то. Беспокойство было как-то связано с Фаргелом. Что-то было не так. Что-то, чему я сразу не придал значения, но очень, очень важное.
Я вспомнил! Он…