пробирала дрожь. Стена непонимания, недоверия и презрения будет огромной.
В этот момент меня отвлек Ригвид. Он подошел столь поспешно, что я сразу понял – ему удалось что-то найти. Думаю, это влияние постоянной работы с людьми, но Ригвид всегда лучше остальных эльфов проявлял обуревавшие его чувства. Конечно, под словом «лучше» я подразумевал какие-то десятые доли процентов, но мне хватало.
– Отойдем? – спросил я.
– Нет. Так или иначе, об этом скоро узнают все. Еще три смерти.
– Самоубийства?
– Похоже, но вряд ли. Теперь у нас есть подозреваемые.
Ригвид и Дарвид переглянулись, и я никак не ожидал увидеть на лицах братьев почти кровожадный оскал.
Впрочем, логика и чувства в данном случае были заодно. Если кто-то уничтожает твоих собратьев, то его следует устранить. И лучше совместить эффективность и эффектность, чтобы избежать рецидива.
Я в очередной раз подумал, насколько же их логика и разум чужды моему. Как и прежде, я не понимал: как нам так долго удается сосуществовать вместе?
Подозреваемых звали Радослав Чешарек и Юджин Карлов. Одни из лидеров радикальной группировки «Мы все равны». Как и следовало из названия, они боролись за равные права людей и эльфов, понимая их по-своему.
Рожденные ползать стремились заставить делать то же самое рожденных летать.
Оба «уравнителя» были замечены камерами наблюдения неподалеку от мест мнимых самоубийств. А чуть позже Ригвид нашел еще кое-что, что объединяло наши жертвы.
– Радуйся, – сказал он, отрываясь от работы с базой данных. – Тебе предстоит свидание с несравненной Эмидой. Можешь позвать ее в какое-нибудь милое местечко или просто поговорить по коммуникатору, но в любом случае у тебя есть повод задать ей множество вопросов. Советую не сдерживаться и затронуть все, даже самые личные темы.
Все же некоторым эльфам тесное общение с людьми не идет впрок. Ригвид в последнее время стал таким язвительным и циничным, каким я не становился даже в периоды депрессий. Они настигали меня обычно в тот самый момент, когда долгожданное погружение в океанариум сменялось очередным делом, не терпящим отлагательств.
– Ты можешь сказать конкретно, при чем здесь Эмида?
– Могу, – Ригвид вывел на экран четыре фотографии. – Наш первый, «летчик», был аналитиком, который работал на нее. Второй, который умудрился засунуть голову в утилизатор, разрабатывал для Эмиды базы данных. Третий и четвертый – наши братья по несчастью, взломавшие собственные системы жизнеобеспечения, – были программистами, также работавшими на твою возлюбленную.
– И чем же они занимались конкретно? – я постарался игнорировать выпады напарника. Был шанс, что ему надоест.
– О, я тебе покажу.
Ригвид произнес пару заклинаний, и в воздухе повисло переливающееся нечто, смутно напоминавшее ДНК, но состоящее из единиц и нолей.
– Что это?
– Не знаю, – Ригвид действительно смотрел растерянно. – Никогда с таким не сталкивался. Это очень умело зашифровано. Стоит совершить хоть малейшую ошибку, и тебя протащит по всем подсетям с огромной скоростью. Убить – не убьет, но надолго разовьет устойчивое отвращение к подобным попыткам. Впрочем, тебе не понять.
Я пожал плечами. К тому, что у меня не получится жить вечно – или хотя бы очень долго, – я уже начал привыкать. А способности эльфов напрямую работать с сетью я и раньше не завидовал. Для того чтобы не сойти с ума и не сжечь мозг, они разбили глобальную сетку на множество подсетей и при необходимости кочевали из одной в другую. Напоминало то, как человек, страдающий агорафобией, застраивает свой участок маленькими домами-комнатами, связанными переходами.
– Ну что ж, значит, пора пообщаться с Эмидой, – пожал плечами я. – А ты пока постарайся найти Чешарика и Карлова.
– Договорились. Только умоляю, не пытайся затащить эту эльфу в постель.
– Что, она какая-то твоя родственница? Или ты боишься гибрида, который получится?
– Все эльфы родственники, и все они генетически несовместимы с людьми, – пожал плечами Ригвид. – А впрочем, лучше пытайся. Возможно, в таком случае она будет воспринимать тебя не так серьезно. Сама мысль о том, чтобы оказаться в одной постели с юнцом, который младше ее раз в десять, может пробудить материнский инстинкт, и она поделится полезной информацией.
Я посмотрел на Ригвида с укором и покачал головой. Чувство юмора эльфов – еще одно доказательство нашей с ними чужеродности.
Следуя совету напарника, я пригласил Эмиду в кафе. От нашего управления у нее наверняка остались неприятные воспоминания, так что следовало сменить обстановку на менее официальную. Вряд ли это проймет эльфу, да еще и высшую, но попытаться стоило. К тому же, современные кафе подчас были защищены не хуже официальных зданий. Периодически вспыхивающие акции протеста против чего-либо перерастали временами в погромы, так что в защитных контурах был свой резон.
Кроме всего прочего, в этом кафе был огромный аквариум. Глядя на рыб, мне почему-то всегда легче сосредоточиться.
Однако сегодня этот прием не сработал. Лед в моем коктейле еще не успел толком растаять, а холод, который излучала Эмида, был в разы ощутимее. Холод и равнодушие. Не было даже намека на гнев, который она демонстрировала во время прошлой встречи.
– Так все-таки, знакомы ли вам Радослав Чешарик и Юджин Карлов?
– Может быть, – она пожала плечами.
– Вы не желаете отвечать на мой вопрос?
– Может быть, – все так же безразлично повторила Эмида.
– Расскажите, пожалуйста, чем для вас занимались погибшие? – попробовал я зайти с другой стороны.
– Выполняли мои задания.
– А конкретней?
– Это закрытая информация. Коммерческая тайна. Разглашение возможно, если только у вас есть на то санкция высшего совета.
– Вы, кажется, уже не горите желанием помочь следствию. А, между прочим, это ваш долг. Все погибшие работали на вас. И я подозреваю, что их смерть так или иначе связана с тем, чем они занимались.
– Подозревайте что угодно. Я уже сказала, при каких условиях я готова разгласить эту информацию. Еще есть какие-нибудь вопросы?
– Карлов и Чешарик.
– Не имею ни малейшего понятия, кто это такие.
– В прошлый раз вы сказали «может быть».
– Это включает в себя ответ «нет». До свидания, Даниэль.
Она встала и вышла, оставив меня смотреть на рыб, пить ледяной коктейль и размышлять над тем, что я, похоже, занимаюсь не своим делом. Разговаривать с Эмидой на равных сможет только другой эльф. Проблема в том, что никто из эльфов не полезет в чужие дела. Они слишком верны невмешательству в личную жизнь. Пример с Дарвидом показателен – он знал, что его сосед сходит с ума, но ничего не предпринял.
В таком самобичевании я провел еще несколько минут, прежде чем заказал окуня, которого мне тут же выловили прямо из аквариума. Когда официант уносил его на кухню, окунь забавно вращал глазами и нелепо открывал и закрывал рот.
Должно быть, именно так я выглядел в глазах Эмиды.
Ригвида я застал погруженным в виртуальность. Отсутствующий взгляд, чуть
