— Не обижайся, подруга, — сказала я ей, — придется тебе потерпеть меня еще несколько минут. Давай помиримся?
Я сделала попытку почесать ее за ухом, но она отстранилась, давая понять, что никакой фамильярности от малознакомых людей она не потерпит. Однако шипеть на меня она на этот раз не стала и зубов не оскалила.
Посчитав, что это уже некоторый прогресс в наших отношениях, я продолжила осмотр квартиры.
В ванной я не нашла ничего интересного, если не считать внушительных размеров этого помещения и отличного качества сантехнического оборудования. Особенно сильное впечатление произвела на меня душевая кабинка, усеянная изнутри массажными форсунками и оснащенная пультом управления, напоминающим панель сверхзвукового самолета.
Еще я отметила, что здесь, как и в спальне, не было признаков постоянного присутствия женщины — только мужская косметика, бритвенные принадлежности, одеколоны и дезодоранты.
Следующей на очереди была кухня. Здесь я увидела стоявшую на полу хорошенькую яркую мисочку с кошачьим кормом, на которой было написано крупными буквами: «Кэсси».
— Ах вот, оказывается, как тебя зовут — Кэсси! — сказала я, увидев, что бирманская красавица тихо, как привидение, проскользнула на кухню вслед за мной.
Услышав свое имя, Кэсси тихо и очень мелодично мяукнула.
И сразу вслед за этим звуком я услышана другой, гораздо менее приятный. Скрежет металла по металлу и осторожный, негромкий стук.
Кто-то явно простукивал входную дверь квартиры.
Эти звуки не предвещали ничего хорошего. Судя по той вороватой осторожности, с которой незнакомцы подбирались к двери, они явно были не в ладах с законом, и логично было предположить, что это именно те люди, которые расправились с Антоном в ресторане «Феллини».
А если они не побоялись убить его при таком скоплении народа, ясно, что им ничто не помешает расправиться со мной в пустой квартире, в отсутствие всяких свидетелей, кроме бирманской кошки…
Я скользнула в прихожую, выключила свет, чтобы не выдавать свое присутствие, перебежала в спальню Антона и юркнула за шелковую портьеру, которой было задернуто окно.
Какое-то время у меня еще теплилась надежда, что злоумышленников остановит замечательный дистанционно открывающийся замок — ведь ключа-брелка у них явно не имелось, иначе они давно уже открыли бы дверь…
Но мои надежды не оправдались. Входная дверь скрипнула, открываясь, и в прихожей послышались негромкие голоса.
— Ну-ка, Жаба, посвети сюда фонариком.., что это здесь такое.., а, это кошка, мать ее так!
Раздался глухой удар и кошачий вопль, в котором смешались боль, удивление и обида.
А я подумала одновременно о трех вещах.
Во-первых, о том, что правду говорят — замки — только от честных людей, грабители любой замок запросто откроют. Вот уж какой у Антона замечательный замок, но и его злоумышленники вскрыли в считанные минуты.
Во-вторых, что в квартиру заявились те самые типы, которые накануне по ошибке втащили меня в «Мерседес» и потом безжалостно выкинули наружу, о чем до сих пор напоминала моя ушибленная коленка.
В-третьих, я поняла, что если эти люди способны так запросто обидеть ни в чем не повинную и очень красивую Кэсси, то не хочется даже думать о том, что они сделают со мной, если найдут!
Злодеи, громко переговариваясь, планомерно обследовали квартиру Антона, причем, судя по производимым ими звукам, они не церемонились и не старались, как я, оставить все в прежнем аккуратном виде, а просто швыряли все вещи на пол, выворачивали ящики стола, в общем, устраивали в уютном жилище Антона форменный погром. Единственное, что меня утешало, — это то, что Антону теперь уже все равно.
Я подумала, что скоро они наверняка доберутся до спальни и тогда мое убежище наверняка будет обнаружено…
Я повернулась к окну. Оно было очень большое, почти до самого пола, и за ним находилось что-то вроде крошечного балкончика или скорее широкого карниза, огороженного невысокой балюстрадой. Стараясь не шуметь, я приоткрыла окно и осторожно выскользнула на этот карниз. Окно за собой я беззвучно прикрыла, но прежде чем створки сомкнулись, в узкую щель метнулась маленькая юркая тень. Я вздрогнула от неожиданности и чуть не сорвалась с карниза, прежде чем поняла, что это кошка. Должно быть, ее так оскорбило грубое обращение незваных гостей, что она выбрала меня, как меньшее из зол, и решила разделить со мной тайное убежище.
Кэсси тихо муркнула, как будто извинилась за то, что испугала меня. Я прижала палец к губам, призывая ее сохранять тишину, и отступила к стене, чтобы нас нельзя было заметить из комнаты.
Я стояла, прижавшись к холодной каменной стене, и радовалась только тому, что у меня нет врожденного страха высоты и не кружится голова на краю пропасти или на неогражденной крыше дома. Кэсси жалась к моим ногам и мелко дрожала — то ли от испуга, то ли от ночного холода. Хотя с ее пушистой шубкой она не должна, казалось бы, мерзнуть…
Мое отступление было более чем своевременным. Не успела я устроиться на карнизе и прикрыть окно, как бандиты перебрались в спальню, продолжая свои поиски.
Так же, как и прежде, они рылись в вещах, швыряли их на пол, совершенно не думая о том беспорядке, который останется после их визита. Судя по ожесточению, с которым они занимались обыском, и по репликам, которыми при этом обменивались, им так и не удалось найти то, что они искали.
— Здесь тоже ни черта! — проговорил тот, которого называли Жабой. — Наверное, он не хранил это у себя дома.
Хотела бы я знать, что они ищут, что такое «это», о котором говорит мой знакомый бандит!
— Похоже, ничего нет, — согласился с коллегой второй злодей, — мы с тобой все в квартире перерыли! Надо сматываться, а то найдут труп, установят личность, и милиция заявится в его квартиру.
— Ну да! — Жаба усмехнулся. — Что, ты их не знаешь? Милиция сюда раньше завтрашнего дня точно не доберется!
— Все равно пора сваливать.
— Окно не закрыто, — проговорил Жаба, отдергивая штору.
Я прижалась к стене и старалась не дышать. Кэсси неожиданно отлепилась от моей ноги, двинулась к приоткрытому окну и зашипела. Шерсть у нее на загривке встала дыбом.
— Это кошка на карниз выбралась, — сообщил Жаба своему приятелю, — злющая, стерва! — И он отошел от окна.
Я перевела дыхание и только теперь почувствовала, как дрожат от страха мои колени.
За окном послышалась какая-то возня, шаги, наконец входная дверь Квартиры хлопнула и наступила долгожданная тишина.
— Кэсси, девочка, сходи на разведку, — я умоляюще взглянула на кошку, — проверь, действительно ли они ушли!
Бирманская красавица взглянула на меня с откровенным презрением и юркнула в неплотно прикрытое окно. Судя по всему, она совершенно правильно меня поняла.
Несколько минут было тихо, наконец Кэсси снова появилась возле окна и едва слышно мяукнула. У меня не появилось никаких сомнений в значении этого мява: «Все спокойно, можешь вылезать, трусиха!»
Одно я могла точно сказать: мы с Кэсси начали отлично понимать друг друга.
Я пролезла в окно и огляделась. То, что бандиты устроили в квартире Антона, превзошло все мои ожидания.
Теперь никому не пришло бы в голову назвать эту квартиру уютной и аккуратной.
Постельное белье сбросили на пол, матрас и подушки вспороли, поверх их изодранного в клочья наполнителя побросали одежду, в беспорядке выброшенную из шкафов и тоже безжалостно искромсанную.
