затронутый Нунцием, чувствует других таких же людей. Она заглянула в трещину. Там была маленькая пещера, посреди которой, как ей сперва показалось, горел костер. Но этот свет был холодным и неподвижным.
Она шагнула внутрь, чтобы он не подумал, что к нему подкрадываются и не пустил в ход свою силу – если она у него осталась.
– Есть здесь кто? Я хочу говорить с... с Рэндольфом Джейфом.
Она назвала его так потому, что надеялась говорить с человеком, которым он некогда был, а не с врагом, которым он стал. Это сработало. Из дальнего угла пещеры раздался слабый голос:
– Кто ты?
– Тесла Бомбек.
Она подошла к огню и подставила ему окоченевшие руки, не спрашивая позволения.
– Он не греет, – сказал Джейф.
– Вижу, – ответила она. Это был не огонь, а распадающийся терат, испускающий бледное сияние.
– Мы наедине, – сказала она.
– Нет. Ты привела с собой людей.
– Ты знаешь одного из них. Это Натан Грилло.
Услышав имя Грилло, Джейф вышел на свет.
Она дважды видела безумие в его глазах: у Центра и когда он выходил из дома Вэнса, оставив за собой дыру в мироздании. Теперь она увидела это в третий раз.
– Грилло здесь?
– Да.
– Зачем?
– Мы ищем тебя. Нам нужно... нам нужна твоя помощь.
Лунатические глаза выпучились на Теслу. Ей показалось, что за ним, как сквозь дым, просвечивает другое лицо, раздутое, оскаленное в злобной усмешке. Она старалась не замечать этого. Сейчас важно было выведать секреты этого безумия. Для этого, может быть, придется открыть ему собственные.
– У нас есть кое-что общее. Немного, но довольно важное.
– Нунций. Флетчер послал тебя за ним, и ты не смогла избежать прикосновения.
– Да. Но это не важно.
– А что важно?
– Киссон.
Его глаза блеснули.
– Он послал тебя.
«Черт, – подумала она, – еще оправдываться придется».
– Нет. Совсем нет.
– Что ему от меня нужно?
– Ничего. Он просто притащил меня в Петлю так же, как тебя. Помнишь?
– О, да. Это трудно забыть.
– Но ты знаешь, зачем ты был нужен ему?
– Ему был нужен собеседник.
– Нет. Ему было нужно тело.
– И это тоже.
– Он там заточен. И может выйти только в чужом теле.
– Зачем ты говоришь мне это? Неужели перед концом не о чем больше поговорить?
– Концом?
– Концом света, – Джейф прислонился к стене и сполз на корточки. – Ведь нас ждет это?
– Ты в этом уверен?
Джейф поднес к лицу руки. Они были изуродованы. Три пальца на правой руке отсутствовали.
– Я видел то, что видит сейчас Томми-Рэй. Что-то надвигается.
– Но что? – она все еще пыталась выяснить что-нибудь о природе Иад.
– Нет. Это только тьма. Бесконечная тьма. Я не могу на нее смотреть.
– Ты должен. Ты же владеешь Искусством, Рэндольф...
– Нет.
– Ты ведь открыл дыру, так? Я не говорю, что я в восторге от твоих методов, но ты сделал то, на что никто до тебя не осмеливался.
– Киссон хотел того же. Теперь я вижу это. Он все-таки сделал меня своим слугой. Он использовал меня.
– Не думаю, – сказала Тесла. – Не думаю, что он вообще способен на такую хитрость. Откуда он мог знать, что вы с Флетчером создадите Нунций? Ты сам сделал все это, своей властью. И ответственен за это.
Она замолчала, поскольку была обессилена. Джейф тоже молчал, только смотрел на ложный огонь, который уже угасал, и на свои руки. Лишь через минуту он подал голос:
– Ты пришла сюда, чтобы сказать мне это?
– Да. И не говори, что это глупость.
– Что ты хочешь от меня?
– Помоги нам.
– Я не могу вам ничем помочь.
– Ты открыл дыру, ты можешь ее и закрыть.
– Я больше не подойду к этому дому.
– А я думала, что ты стремишься к Субстанции, – сказала Тесла. – Что это твоя мечта.
– Я ошибался.
– Ты прошел такой путь только затем, чтобы выяснить, что ты ошибался? Что привело тебя к этому выводу?
– Ты не поймешь.
– Попытайся объяснить.
Он снова посмотрел на огонь.
– Это последний. Когда он погаснет, мы окажемся в темноте.
– Отсюда должен быть выход.
– Он есть.
– Тогда мы выйдем. Только сперва скажи мне, почему ты передумал.
Он немного помедлил, потом сказал:
– Когда я читал первые письма, в которых говорилось об Искусстве, во многих из них говорилось о перекрестках. Не во всех, но во многих. И я стал искать на перекрестках. Я думал, что там найду ответ. Потом Киссон притащил меня в Петлю, в свою хижину вне времени. Там не было никаких перекрестков. И все, что случилось потом – в Миссии, в Гроуве... все это случалось не на перекрестках. Я подумал, что ошибся. Знаешь, я всегда был чертовски педантичен. Понимал все буквально. Флетчер думал о небе и воздухе, а я – о власти и славе. Он брал у людей сны, а я – требуху из их кишок и соплей. И все, – голос его охрип, наполнившись горечью, – все это время я не видел. Пока не применил Искусство и не увидел, что это за перекрестки.
– И что это?
Он взялся менее изуродованной рукой за рубашку и вынул что-то из-под нее. Это был медальон на цепочке. Он рванул. Цепочка порвалась, и он сунул медальон Тесле. Она сразу увидела, что это: повторилась сцена с Киссоном. Но тогда она не поняла то, что поняла сейчас, держа в руках знак Синклита.
– Вот перекресток, – сказала она. – На этом символе.
– Это не символ, – возразил Джейф.
