– Я никуда не пойду, Томми.
– Чего ты сопротивляешься? Если он коснулся тебя, это не значит, что ты ему принадлежишь.
– Ты о ком?
– О Катце. Я все знаю. Не беспокойся. Тебя простили. Но ты должна пойти и объяснить сама.
– Простили? – повысив голос, она почувствовала новый приступ боли. – Ты что ли простил меня, идиот? Ты...
– Не я, – поправил Томми-Рэй, не перестав улыбаться. – Наш отец.
– Что?
– Тот, кто нас...
Она покачала головой. Боль еще усилилась.
– Пошли со мной. Говорю, он во дворе, – он отошел от двери и направился к ней. – Я знаю, что тебе больно. Но Джейф сделает так, что все пройдет.
– Не приближайся ко мне!
– Это же я, Джо-Бет. Я, Томми-Рэй. Чего ты боишься?
– Боюсь. Не знаю чего, но боюсь.
– Это из-за того, что тебя коснулся Катц, – убежденно сказал он. – Я ни за что не сделаю тебе ничего плохого, ты знаешь. Ты же все чувствуешь. Мне больно от твоей боли.
Он усмехнулся.
– Я, конечно, изменился, но не так.
При всех ее сомнениях этот аргумент почти убедил ее. Они девять месяцев провели бок о бок в утробе, они части одного целого. Он не мог сделать ей ничего плохого.
– Пошли, – он протянул к ней руку.
Она взяла ее. Боль в голове немедленно утихла. Вместо нее она услышала, как кто-то зовет ее:
– Джо-Бет.
– Что?
– Это не я, – прошептал Томми-Рэй. – Это Джейф. Он зовет тебя.
– Джо-Бет.
– Где он?
Томми-Рэй ткнул пальцем в сторону деревьев. Внезапно они каким-то образом оказались далеко от дома, почти в середине двора. Джо-Бет показалось, что ветерок, раздувавший занавески, вдруг превратился в вихрь и подхватил ее. Томми-Рэй отпустил ее руку.
– Иди, – слышала она голос. – Я жду тебя.
Она заколебалась. В колыхании этих деревьев, в их шелесте было что-то, напоминающее дурные сны, зловещие и кровавые. Но этот звучный голос успокаивал, и лицо, из которого он исходил – теперь она видела его, – понравилось ей. Если это ее отец, то он должен быть хорошим, лучше всех. У него были высокий лоб и небольшая бородка. Ей нравилось, как четко и округло выговаривает он слова.
– Я Джейф. Твой отец.
– Правда?
– Правда.
– Зачем ты пришел через столько лет?
– Подойди, я скажу тебе.
Она уже собиралась сделать шаг, когда ей в уши ударил крик от дома.
– Не подпускай его к себе!
Это была мама, в таком состоянии, в каком Джо-Бет никогда ее раньше не видела. Она спешила к ним по траве, босая, в незастегнутом халате. Джо-Бет обернулась.
– Джо-Бет, отойди!
– Мама?
– Отойди!
Мама уже лет пять не выходила из дома и говорила не раз, что не собирается делать это. Но теперь она была здесь, охваченная тревогой, и в голосе ее слышались железные нотки.
– Отойдите оба!
Томми-Рэй тоже повернулся к матери.
– Уходи, – медленно проговорил он. – Тебе нечего здесь делать.
Мама чуть замедлила шаг.
– Ты ничего не знаешь сынок.
– Это наш отец. Он вернулся домой. Почему ты его так встречаешь?
– Это? – Мама расширила глаза. – Он разбил мне сердце. И погубит вас, если вы к нему подойдете.
Она была уже рядом с Томми.
– Не подходи к нему. Не позволяй ему тебя погубить.
Томми-Рэй оттолкнул ее руку.
– Уходи. Тебе нечего здесь делать.
Реакция Джойс была неожиданной. Она шагнула к сыну в ударила его по лицу: звонкий шлепок эхом прокатился по двору.
– Болван! – крикнула она. – Ты не узнаешь зла, даже глядя на него!
– Я узнаю только чокнутых, – огрызнулся Томми-Рэй. – Все твои молитвы и болтовня про дьявола – это от них я заболел. Ты отравила мне всю жизнь. Хочешь испоганить и это? Не выйдет! Папа вернулся, и черт с тобой!
Казалось, эта речь развеселила человека в листве; Джо-Бет услышала его смех. Она обернулась. Он был не очень рад ее взгляду, потому что от смеха или по другой причине, маска дружелюбия, которую он надел, начала понемногу исчезать. Теперь его лицо выглядело пугающим, нечеловеческим. Лоб стал еще выше, а рот и бородка почти исчезли. Место ее отца занял злобный, чудовищный младенец, в глубоко сидящих глазах которого горел алчный огонь. При виде этого она вскрикнула.
Внезапно заросли вокруг яростно задрожали. Ветки хлестали сами себя, как флагелланты, сдирая полоски коры и обрывая листья, и ей показалось, что они хотят вырваться из земли и добраться до нее.
– Мама! – крикнула она, поворачиваясь к дому.
– Куда ты? – недоуменно спросил Томми-Рэй.
– Это не твой отец! Это все вранье, разве ты не видишь?
Но Томми-Рэй или действительно не видел или так глубоко подпал под влияние Джейфа, что видел все его глазами.
– Нет, ты останешься со мной, – он схватил Джо-Бет за руку, – с нами!
Она попыталась вырваться, но он держал крепко. Освободила ее мать, изо всех сил ударившая Томми-Рэя кулаком. Прежде чем он опомнился, Джо-Бет побежала назад, к дому. За ней рванулся ураган листвы. У самых дверей, задыхаясь, она поймала руку матери.
– Запри! Запри скорее!
Она сделала это. Потом услышала, как мать зовет ее откуда-то сверху.
– Ты где?
– В комнате. Я знаю, как остановить его. Скорее!
В комнате пахло лекарством и мамиными духами, но сейчас этот затхлый запах обещал спасение, пусть и спорное. Джо-Бет слышала, как дверь кухни сотрясалась от ударов; потом раздался треск, как будто взорвался холодильник и его содержимое разлетелось. Потом наступила тишина.
– Ты ищешь ключ? – Джо-Бет видела, что мать роется в подушках. – Я думаю, он в двери.
– Так забери его! И скорее!
С другой стороны двери раздавались звуки, заставившие Джо-Бет заколебаться, прежде чем открыть ее. Но с незапертой дверью они не могли сопротивляться. Джейфа не остановят все мамины молитвы. Люди всегда страдали и умирали с молитвами на устах. Придется ей открыть дверь.
Она посмотрела вниз. Там, на лестнице, стоял Джейф, устремив на нее свой пронзительный
