Чудесное слово и чудесное место. Вершина его скрывается в тучах, но склоны освещены ярким светом. Светом не солнца, но духа.
«Хочу туда, – подумал Хови. – Хочу быть там вместе с Джо-Бет».
«Забудь ее».
«Скажи, как туда попасть? Где эта Эфемерида?»
«Явление Тайны, – ответили ему мысли отца, – мы видим трижды в жизни. При рождении, при смерти и еще в ту ночь, когда впервые спим с тем, кого любим».
«Джо-Бет».
«Я говорю – забудь ее».
«Я хочу туда с Джо-Бет! Мы поплывем туда вместе».
«Нет».
«Да. Она и есть та, кого я люблю. Только скажи...»
«Я говорю: забудь ее».
«Нет! О, Господи, нет!»
«Все, что создано Джейфом, слишком испорчено, чтобы его любить. Слишком опасно».
«Она самая красивая и добрая в мире».
«Она отказалась от тебя», – напомнил Флетчер.
«Я верну ее».
Теперь в его сознании ее образ вытеснил остров и море. Воспоминания заслонили мысли его отца, и он очнулся. Снова пришла тошнота, и с ней – солнечный свет, пробивающийся через листву.
Он открыл глаза. Флетчер уже не держал его, если он и делал это раньше. Хови лежал на траве лицом вверх.
Рука его ниже локтя онемела и страшно болела. Эта боль была первое, что он почувствовал, очнувшись. Второе – ощущение, что он все-таки проснулся. Но человек с волосами, связанными в хвост, не исчез. Он был реален; значит, то, что он говорил, тоже было реальным. Это его отец, хорошо это или плохо. Он поднял голову из травы, когда Флетчер заговорил:
– Ты не понимаешь, в каком мы отчаянном положения. Джейф вторгнется в Субстанцию, если я не остановлю его.
– Не хочу этого слышать, – сказал Хови.
– На тебе лежит ответственность. Я не создал бы тебя, если бы не был уверен, что ты поможешь мне.
– Ах, как трогательно! Прикажешь тебя благодарить? – Хови начал подниматься, стараясь не смотреть на распухшую руку. – Ты не должен был показывать мне остров, Флетчер. Теперь я знаю, что то, что было у нас с Джо-Бет, это реальность. Она не испорчена. И она не моя сестра. Поэтому я пойду и верну ее.
– Послушай меня! Ты же мой сын. Ты должен меня слушаться!
– Поищи себе других рабов. У меня есть дела поважнее.
Он повернулся к Флетчеру спиной, но тот моментально возник перед ним снова.
– Как ты это делаешь?
– Есть много таких штук. Я научу тебя им. Только не уходи, Ховард.
– Никто никогда не называл меня Ховард, – сказал Хови, пытаясь оттолкнуть Флетчера рукой. Только тут он увидел, что рука распухла и покрылась коркой засохшей крови. Кровь была и на траве, красное на зеленом. Флетчер отшатнулся.
– Тебе не нравится вид крови, да?
Во внешности Флетчера что-то неуловимо изменилось – слишком неуловимо, чтобы Хови мог это понять. Или он просто вышел из тени на свет? А может, кусок неба, запертый в его груди, вдруг поднялся к глазам и выглянул в них? Что бы это ни было, оно пришло и ушло.
– У меня предложение, – сказал Хови.
– Что это, сын?
– Уходи и оставь меня в покое.
– Мы же только вдвоем. Против всего мира.
– Ты просто чокнутый, понятно? – Хови больше не смотрел на Флетчера. – Ты считаешь меня идиотом? Хватит! Я уже не идиот! Я пойду к ней. Она любит меня.
– Но и я тебя люблю.
– Ты лжешь.
– Может быть. Но я могу этому научиться.
Хови пошел прочь.
– Я научусь! – слышал он позади голос отца. – Ховард, послушай! Я научусь!
Он не бежал – просто не мог. Но все же ему удалось добраться до дороги, ни разу не упав. Там он немного отдохнул, убежденный, что Флетчер не будет преследовать его на открытой местности. Кажется, ему не по вкусу излишнее внимание к своей персоне. Отдыхая, он думал. Сперва он вернется в мотель и перевяжет руку. А потом?
Потом пойдет в дом Джо-Бет. С хорошими новостями. Он найдет способ сообщить их ей, даже если придется ждать всю ночь.
Солнце палило изо всех сил. Он медленно, шаг за шагом, выбирая взглядом дорогу, побрел назад, к здоровью, к счастью.
В лесу, оставшемся позади, Флетчер проклинал свою недипломатичность. Ну зачем ему понадобилось от банальных слов переходить сразу к видениям, не нащупав между ними среднего: простого умения общаться, каким обладают все люди старше десяти лет. Он не смог убедить сына, и тот бежал от него, заподозрив в вероломстве. Теперь положение было почти безвыходным. Без сомнения, Джейфу-то удалось поладить со своими детьми. Он всегда был хорошим дипломатом. Теперь он пошлет их в Санта- Катрину за Нунцием. Они стали его агентами в Космосе. И Ховард, его Ховард, направился прямиком в объятия одного из этих агентов. У него оставался лишь один выход – самому отправиться в Гроув и поискать людей, у которых можно добыть галлюциногены.
Медлить нельзя. Через несколько часов зайдет солнце, и Джейф станет хозяином положения. Ему совсем не хотелось выходить на всеобщее обозрение, но разве он мог выбирать? Может, ему удастся войти в чьи-нибудь сны, хоть еще и не ночь.
Он посмотрел на небо и вспомнил свою комнату в миссии, где они с Раулем слушали Моцарта и смотрели, как облака плывут над океаном, все время меняя форму. То они становились деревом, то собакой, то человеческим лицом. В один прекрасный день, когда война с Джейфом окончится, он тоже станет облаком.
Тогда он забудет тоску, охватившую его теперь. Рауль ушел. Ховард ушел. Все покинули его...
Только неизменные существа испытывают боль. Вечно меняющиеся ее не знают. Прекрасна их страна без границ, где царит один бесконечный день.
Как ему хотелось туда!
7
Для Уильяма Витта, преуспевающего бизнесмена из Паломо-Гроув, худшие ночные кошмары этим утром стали реальностью. Он, как обычно, вышел из своего элегантного одноэтажного особняка в Стиллбруке, чтобы отправиться на работу. Но что-то этим утром было не так. Он не мог сказать, что именно, но чутье говорило ему, что его любимый город болен, и болен опасно. Большую часть утра он провел у окна своего кабинета, глядя на расположенный напротив супермаркет. Он играл двойную роль – торгового центра и места встреч, и любой житель Гроува посещал его хотя бы раз в неделю. Уильям гордился тем, что знал по именам девяносто восемь процентов всех, входящих в двери. Многие из них пользовались его
