лучше для всех нас.
Пастор обернулся к Джойс Магуайр:
– Сделайте так, как он говорит. Сделайте или мы умрем.
– Видишь, мама? Святой отец говорит тебе верно. Позови ее, мама, а то я рассержусь. А если рассержусь я, рассердятся и папины зверушки. Позови ее!
– Не надо.
Томми-Рэй ухмыльнулся, услышав голос сестры, и сочетание этой ухмылки с его горящими глазами могло напугать кого угодно.
– Вот и ты.
Она стояла в двери, рядом с матерью.
– Ты готова пойти со мной? – спросил он неожиданно робко, как парень, впервые приглашающий девушку на танец.
– Пообещай оставить маму в покое.
– Конечно, – поспешно ответил Томми-Рэй. – Я не сделаю ей ничего плохого. Ты же знаешь.
– Если ты оставишь ее в покое, я пойду с тобой.
Вверху Хови услышал эти слова и неслышно прокричал «нет!». Он не мог видеть, кого привел с собой Томми-Рэй, но он их слышал. Слышал кошмарные шорохи и шуршание. Он не стал напрягать воображение; скоро он увидит их сам. Вместо этого, шагая вниз, он думал, как спасти Джо-Бет. У последней ступеньки у него созрел план. Устроить как можно больший переполох, чтобы дать Джо-Бет и ее матери время убежать. Может, ему еще удастся двинуть разок Томми-Рэю.
Это достойно увенчало бы мероприятие, как вишенка – торт.
С такими намерениями он набрал в себя воздуха и шагнул за порог кухни.
Там не было ни Джо-Бет, ни Томми-Рэя, ни неведомых чудовищ. Дверь распахнута в ночь, и возле нее лежит мать, лицом в темноту, протягивая туда руки, словно в последней попытке удержать своих детей. Хови подошел к ней, шагая по осколкам стекла и кафеля.
– Она мертва? – раздался еле слышный голос. Хови оглянулся. Из узкого прохода между стеной и холодильником выглядывал мертвенно-бледный пастор Джон. Он забрался так далеко, как позволяла его объемистая задница.
– Нет, – сказал Хови, осторожно поворачивая тело миссис Магуайр. – Но это не ваша заслуга.
– Что я мог сделать?
– Я думал, у вас должны быть какие-нибудь штуки для таких случаев, – и он повернулся, чтобы уйти.
– Не ходи туда, – сказал пастор. – Останься здесь.
– Они увели Джо-Бет.
– Я слышал, она все равно наполовину их. Они с Томми-Рэем – дети дьявола.
«Ты ведь не считаешь, что я дьявол?» – спрашивал он ее всего полчаса назад. А теперь вот ее осудили на заклание дьяволу, и кто? Ее собственный духовный наставник. Что ж, она потеряна? Или есть еще выбор между проклятьем и спасением, между тьмой и светом? Может быть, для влюбленных есть безопасный островок между этими полюсами?
Эти мысли промелькнули у него в голове мгновенно, и они не смогли затормозить его движение к двери и к тому, что было за ней, в темноте.
– Убей их всех! – услышал он сзади хриплый крик. – Среди них нет чистых! Убей их!
Это так разозлило Хови, что он не смог найти достойного ответа.
– Пошел к черту! – прорычал он и вышел в дверь, на поиски Джо-Бет.
Слабый свет из кухни кое-как освещал двор. Он видел темные купы деревьев по периметру и просветы травы между ними. Все было тихо: никаких следов брата, сестры или того, третьего – их отца? Дьявола? Зная, что он уже не сможет подкрасться к врагам незаметно, он принялся изо всех сил выкликать имя Джо-Бет в надежде, что она отзовется. Но ответа не было. Только залаяли собаки в соседних домах. Лайте, лайте, подумал он. Поднимите ваших хозяев. Нечего им смотреть телевизоры. Тут среди ночи идет шоу похлеще, разверзается земля, призраки выходят к людям. Это шоу Явления Тайны, и его играют этой ночью на улицах Паломо-Гроув.
Тот же ветерок, который донес до него собачий лай, прошелестел в кронах деревьев. Этот шелест на миг заглушил другие звуки, но вскоре он услышал их – шуршание и скрип. Он повернулся и увидел, что стена дома полностью покрыта мерзкими созданиями, облепившими ее до самой крыши. Они скрипели и скрежетали, будто пережевывали что-то. Самые крупные из них топтались рядом – свет не мог охватить их целиком, вырывая из темноты только призрачные силуэты, заслонявшие небо. Ни Джо-Бет, ни Томми-Рэя там не было. Вообще не было никого, сколько-нибудь напоминающего человека.
Хови уже собирался отвернуться от этого зрелища, когда услышал рядом голос Томми-Рэя:
– Что, не видел никогда такого, Катц?
– Нет, не видел, – ответил Хови как можно вежливее, поскольку вопрос был подкреплен лезвием ножа, упершимся ему в спину.
– Тогда повернись, только помедленнее, – скомандовал Томми-Рэй. – Джейф хочет сказать тебе словечко.
– И не одно, – добавил другой голос.
Он был тихим, чуть громче ветра, но каждое слово четко выделялось и приобретало особую музыкальную выразительность.
– Мой сын хочет убить тебя, Катц. Он утверждает, что ты пахнешь его сестрой. Я не уверен, что братья так явственно различают запах своих сестер, но, быть может, я старомоден. Инцест сейчас в моде, так что я не особенно беспокоюсь. И тебе не советую.
Хови повернулся и увидел, наконец, Джейфа, стоящего в нескольких футах от них. После того, что говорил о нем Флетчер, Хови ожидал увидеть военачальника. Но вид Джейфа не очень впечатлял. Больше всего он был похож на обедневшего аристократа: нестриженая бородка, поношенный костюм. Правда, под щетиной угадывались волевые, энергичные черты. На груди хозяина пригрелся один из тератов – белесое многоногое существо, более устрашающего вида, чем сам Джейф.
– Что ты сказал, Катц?
– Я ничего не говорил.
– А-а, да-да, о неестественном влечении Томми-Рэя к сестре. Или по-твоему мы все неестественны? Ты. Я. Они. Что ж, может, и так. Видимо, нас всех ждет ад. А пока стоит повеселиться. Как ты относишься к кастрации?
Томми-Рэй, услышав это, переставил нож пониже.
– Скажи ему, сынок, как тебе хочется это сделать.
Томми-Рэй усмехнулся.
– Лучше сразу сделать. Чего тянуть?
– Видал? – осведомился Джейф. – Все мои родительские силы едва могут удержать его. Так вот, послушай, Катц, что я собираюсь сделать. Я собираюсь отпустить тебя и посмотреть, сможет ли отродье Флетчера потягаться с моим. Ты ведь не видел своего папашу до Нунция? Уверяю тебя, бегун из него был никудышный.
Усмешка Томми-Рэя вырвалась наружу хриплым смешком, его нож уперся в ширинку Хови.
– Но чтобы доставить тебе удовольствие...
Услышав это, Томми-Рэй рванул рубашку Хови, задирая ее на шею и обнажая спину. Хови испытал минутное облегчение, когда ночной ветерок коснулся его потной кожи. Потом к ветру добавилось что-то еще. Пальцы Томми-Рэя, горячие и влажные, рыскали по его спине, нащупывая ребра. Хови дернулся, пытаясь уклониться. Но число пальцев, державших его, все увеличивалось; скоро их были уже десятки, и они больно сжимали его мышцы.
Хови оглянулся через плечо и увидел, что в кожу его вдавливается белая, суставчатая лапа в палец толщиной. Он вскрикнул и конвульсивно дернулся, забыв от отвращения даже о ноже Томми-Рэя. Джейф с интересом наблюдал за ним. Руки его были пусты. Тварь, которую он ласкал, перебралась на спину Хови. Хови ощущал ее холодное брюхо и влажные жвалы, ощупывающие его затылок.
