Исэ моногатари

с тоскою гляжу я, и невольно
грустно мне...'

45

В давние времена кавалер имел очень хорошего друга. Думали оба они, что ни на миг друг от друга не отойдут, но уезжал тот в провинцию[54], и с горестью сильной расстались они. Месяцы шли, и в письме, присланном другом: «Как грустно! С тобою не видимся мы; время проходит... уж не забыл ли меня? в отчаяньи ужасном я помышляю... сердца ведь людей в этом мире: с глаз лишь долой — сейчас и забвение».

Так он писал, и в ответ кавалер:

'С глаз долой — говоришь?
Так не кажется мне...
Ни минуты одной,
чтоб забыл я тебя, —
облик твой предо мной'.

46

В давние времена у кавалера была дама, о которой нежно он помышлял: «Ах, как бы!..», но, однако, дама, про кавалера слыша, что он ветрен, все более бесчувственною становилась и ему сложила:

'Говорят, что много
рук, что зацепляют
у большой нус'а[55].
Люблю тебя и все же
не верю я тебе'.

А кавалер в ответ:

'Нуса большая... слава
такая создалась...
Ведь и струй течение
в конце концов находит
себе, как говорят, порог...'

47

В давние времена жил кавалер. В виду имея устроить проводы другу, он ждал его, но тот не приходил, и кавалер:

'Теперь я знаю,
что такое горечь!
Теперь без промедленья
туда, где ждут меня,
ходить я буду!'

48

В давние времена жил кавалер. Сестра его младая была красива очень, и он, наблюдая ее играющую на кото[56] —

'Юность и свежесть, —
корень на вид
так благороден!
В мыслях: кому же придется
травку младую связать...'[57]

А она в ответ:

'Травке младой,
зачем эти слова,
необычные столь?
Ведь открытым таким
тебя считала она...'

49

В давние времена жил кавалер. Ревнуя сам ревнующую его даму, он —