— Разве ты не веришь в холод?
— Скорее нет, чем да.
— Всякая вера должна опираться на познание. Понимаешь? Слепо верят только недоумки, — вдруг разгорячился Дадхъянч. Его всё больше занимал этот разговор.
— Какая мне разница, чего ждать? — заупрямился воин. — Говорю же тебе, важна не сама катастрофа, а всеобщее единение, которое она порождает.
— И всё-таки, если в тебе сидит Кавья Ушанас, ты должен требовать не только от воинственности духа, но и от его рассудительности. Впрочем… — Дадхъянч замолчал, вдруг открыв для себя, что в его собеседнике, возможно, прижилось ещё одно качество духа — упрямство.
Какое-то время они шли молча. Хлюпая размякшими ногавицами по мелкому водостою луж. Индра дёрнул Дадхъянча за мокрую топорщу меховины. Подойдя ближе. Чтобы не перекрикивать ветер.
— Послушай, — заговорил кшатрий, — ну какая разница, от чего спасать. Разве ты не помнишь, я об этом говорил? По моим расчётам, должны случиться четыре катастрофы. Совершенно разные. Плюс пятая, которую для себя уготовит сам человек.
— Допустим, — буркнул риши.
— Ни одна из них не начнётся внезапно. Даже разлом земли. Стихии слишком велики, им трудно развернуться. Сразу, во всю свою силу. Сами боги не могут им противостоять. У нас будет возможность
Дождь размазал по лбу и щекам Дадхъянча тонкие, почти прозрачные, пряди волос. Риши устремлено шёл вперёд, разбрызгивая воду, собранную его меховым нательем. Он старался не смотреть на Индру. Не слышать Индру у Дадхъянча не получалось.
— У нас хватит времени, чтобы уйти. Но только в том случае, если у каждого арийца будет свой ашва! — торжественно изрёк кшатрий. — Вот что я придумал.
— И это всё твоё открытие? — хмыкнул риши. — И каждому ашве каждый ариец привяжет за хвост верёвку. Чтобы каждый ашва каждого арийца лягнул как следует.
Индра не обиделся. Он проглотил. Он был слишком окрылён своей идеей, чтобы сейчас огрызаться и окончательно потерять слушателя.
— Ашва повезёт своего арийца, в этом я уверен, — продолжил кшатрий, — потому что я знаю, как он это сделает. А главное — знаю, на чём он повезёт своего арийца.
Дадхъянч услышал. Ему трудно молчалось. Трудно не говорилось против недоспелых открытий этого выскочки. Дадхъянч проклял себя, но сказал:
— Хорошо. Речь не об этом. Тебя окрыляет открытие, но как он это сделает, твой ашва? Которого, кстати сказать, ещё и нет. Впрочем, речь всё равно не об этом. Полезно видеть сущее в яви, а не мнимое. Точность понимания происходящего воспитывает правоту решений.
— Согласен, — сдался Индра. Кшатрий мог бы добавить, что он угадал причину сопротивления риши. Кризис среднего возраста, невостребованность мозгов, первая усталость — призрак торопливой старости, излом души. Дадхъянчу требовался ученик. Ненадолго. Для облегчения духовного гнёта. Индра догадался об этом и решил помочь мудрецу своим вниманием к его мудрости.
— Согласен, — повторил Индра. — Полезно видеть сущее.
— Представь себе, что всё можно просчитать. Любое явление или событие. Поскольку у них есть признаки. Скрытые признаки, не замечаемые нами, ибо наблюдаем только одну реальность. А их… две!
Индра с удивлением посмотрел на риши.
— Да, — продолжил Дадхъянч, — две. Потому ожидание катастрофы воплощается в саму катастрофу, о чём ты и говорил. Реальности могут влиять друг на друга. Разделяет их только момент настоящего, то есть время.
Мир видимой реальности подобен человеку. Назовём его, скажем, Пуруша — «восполненный», ибо восполняется он из мира невидимой реальности, наречённой нами, соответственно, Пракрити. Пуруша — это громадная копилка свойств всего живого, тогда как Пракрити — действие, движение, поток преобразования, громадный котёл, создающий
— Ну и что?
— А то, что без Пракрити здесь, в зримой реальности, и мотылёк не вспорхнёт. Кумекаешь? Вот она, власть-то! Да. А, кстати, где ты столько коней возьмёшь для своих целей?
— Коней? — не сразу сообразил Индра. — Наловим. Если ты приручил одного, приручишь и десять.
— Нет уж, прости, сам лови и приручай. К тому же нашего Ашву приручал Трита. Мне конь достался даром.
— Ладно, не в этом дело. Слушай. Может быть, ты и прав. Зачем ждать катастрофу, когда её по силам сделать.
— Я этого не говорил, — улыбнулся Дадхъянч.
— Говорил-говорил, в уме. Только вот
— Думай. Мне достаточно одного понимания проблемы, а ты уж думай, как распороть мешок Пракрити. Иначе какой ты, к демону, кшатрий?!
— Послушай, я насчёт спины ашвы. К которой ты привязал вещи. На спину много не положишь, да и самому там места маловато. А? Другое дело — повозка.
— Другое дело — что?
— Повозка. То, что везут. Понимаешь?
— Нет, не понимаю.
— Бревно, которое я случайно предложил, круглое, — не унимался Индра, — круглое! Тебе это о чём-нибудь говорит? Дадхъянч покачал головой:
— Ты не о том думаешь.
— Я думаю о разном. Так вот круглое катится! Но бревно тяжеловесно, ашвы его не потащут. И потому нам нужны два плоских, лёгких круга. Мы соединим их поперёк, а на крепкую поперечину приделаем корзину…
— Примерно что-то подобное я и ожидал услышать, — разочарованно перебил риши. — Это неосуществимо.
— Посмотри, — сказал Индра, ткнув пальцем в сторону сносимого ветром наворота травы и листьев. — Круглое катится! Дадхъянч оживил лицо гримасой:
— Но как ты собираешься получить это «круглое»? Разрезать бревно на куски? Нет, воин, неосуществимо! Костяным или даже твоим ножом из каменного расплава этого не сделать.
Дадхъянч почему-то получил облегчение, разметав трудобу наивных мыслей своего спутника. Будто они таили зловещее коварство и потаённую вредность. Эти мысли. Нет, Дадхъянч воевал не с Индрой. И даже не с его Кавьей Ушанасом. Риши ступил на тропу войны со своим Кавьей Ушанасом потому, что не мог ему позволить наплодить чепухи и ребяческой запростухи. В подобных вопросах. Как и в более серьёзных. Относительно власти над скрытой реальностью. Но Индра не сдался.
— Тебе не хватает воображения, — сказал он и отстал от Дадхъянча.
Риши успел заметить, что воин закопошился на земле. Дадхъянч не стал ради неугомонных идей чужой молодости успокаивать свой решительный шаг. Тем более что Индра и так нагнал его очень скоро. Нагнал и что-то сунул в руку.
— Что это?
— То, о чём мы говорили. То, что «неосуществимо», как ты выразился.
Риши рассмотрел скороделку. Несколько травяных кусочков были связаны между собой и образовывали круг.
— Если это можно сделать из травы, значит, можно и из молодых деревьев, — упрямо заявил Индра.
— Хорошо, а как ты прикрепишь его к корзине и к коню?
— Ось! — заговорщическим голосом пояснил кшатрий. Он вдруг остановил Дадхъянча и развернул
