подготовленных парашютистов в двух бронированных машинах захватили объект, прикрытый четырьмя танками и двумя сотнями пехотинцев, к тому же хорошо укрепленный, и потеряли они при этом только четырех убитыми. А как-то шестьдесят солдат за сутки заставили сдаться вмонтированную в гору крепость с дотов и дзотов и двумя тысячами внутреннего гарнизона. Бывали еще более невероятные случаи. Всех их объединяло одно: операции проводились внезапно и очень быстро.
И тем не менее законы больших чисел были против него все это были случаи, но не система. Обычно те, кто в обороне всегда имели преимущество перед наступающими, особенно если нападающие уступали в количестве. А сейчас было именно так, по крайней мере в первой фазе операции. Ведь в случае ее срыва последующие бы не наступили.
Кор Баллади посмотрел на часы. Стоят они, что ли? Он невольно поднес их к уху. Часы шли. Это все нервы. Он готовил этих ребят три месяца, здесь были его лучшие люди, кроме тех, кого он отстоял перед Советом из политических соображений. В случае неудачи у него должны были остаться хоть какие-то силы, иначе он бы перестал представлять интерес для главарей других военно-революционных группировок. Они не были гангстерами, они не собирались делить наживу, но у каждого из них были какие-то свои политические причуды. Среди тех, кого он уберег от этой вот-вот готовой включиться кровевыжималки, был и Лумис Диностарио, который, разумеется, ничего об этом не ведал. В операции участвовали не только солдаты Баллади, но и представители других групп, и тренировались они вместе. Это были страшные тренировки, самым ужасным было лазанье по отвесным скалам и стенам: несмотря на предварительный отбор, на занятиях разбились пятеро, и все, конечно, насмерть. Сейчас он молил несуществующего бога ограничить свой аппетит теми, уже принесенными жертвами. Он не получил ответа или не воспринял его, но время уже пришло. Он поднес к губам передатчик и дал короткую команду.
Там, за четыре километра от него, темные фигуры начали движение к смерти или победе. Несмотря на наличие мощнейшего оптического прибора и точное знание их местоположения, он не увидел никакого движения. Вообще, их комбинезоны были раскрашены в цвет, напоминающий красный гранит, для маскировки, но не было ли это перестраховкой теперь? Раньше подходы к Дворцовой Пирамиде освещались мошными прожекторами, но вот уже много месяцев эта традиция не выполнялась, бомбардировок брашей Император опасался гораздо больше, чем гипотетического штурма.
Кор Баллади напрягал зрение, но все равно ничего не видел, кроме вертикального монолита первой ступени. А там, в поле зрения его зафиксированного на штативе бинокля, первая десятка уже бесшумно взбиралась вверх, используя наручные и ножные присоски. Все они были в специальных масках, затрудняющих дыхание. В свое время на Совете долго спорили применять ли их, и все-таки оставили. Единственное назначение этих масок было заглушать человеческий голос, говоря прямо — крик, крик падающего человека. Конечно, сам звук падения мог их выдать, но здесь они не могли ничего поделать, хотя думали и по этому поводу. Падение могло произойти независимо от тренированности или подготовки: мог просто отказать моторчик, отсасывающий воздух из присоски, мог порваться проводок питания того же моторчика или эластичная трубка, могло произойти любое сочетание этих причин с умноженной на семьдесят вероятностью, по количеству участников. В этом случае маска могла спасти все дело.
Нападавшие не зря корпели над чертежами Дворца, они все-таки нашли его слабое место. Это были его грани. Если, преодолев первую террасу, наступающий оказывался точно напротив одной из шести граней, он попадал в слепую зону всех расположенных вдоль следующей стены-ступени бойниц. Только из одной бойницы его могли видеть, той, что располагалась на самой грани. Но так было на втором ярусе, зато на третьем, на двух из шести гранях бойниц вообще не было, когда-то они существовали, но в силу неведомых причин их заделали. Видимо, третью ступень современники считали вообще перестраховочной, в отличие от предков. Когда Баллади доложил об этом нюансе на Малом Совете, всех это потрясло, а через четыре дня он получил известие, что мешающая ему бойница, а также оптическая камера наблюдения в нужном секторе в необходимый, заранее согласованный момент будет выведена из игры. Он понял, что у Совета есть свой человек там, возможно, даже не один.
Но строители ступеней были очень хитрыми людьми, когда бы они ни жили, триста или три тысячи циклов назад. Они сместили террасы не только вдоль друг друга, но еще и с небольшим поворотом, и на целых два градуса, хотя без чертежей, визуально, глядя с площади или из города, это абсолютно не было заметно. Теперь, если вы двигались по стене вблизи грани, надеясь наверху попасть в мертвую зону, вы оказывались в поле зрения крайней у этой стены боевой ячейки.
С первой ступенью было легче, хотя только на поверхностный взгляд можно было сразу отработать поворот, начав точный вертикальный подъем и отсчитав необходимое количество шагов от грани, но что делать со второй? Можно делать то же самое, поскольку из глубоких бойниц не просматривается пространство непосредственно внизу. Однако на тренировках бойцы пришли к выводу, что никто не может двигаться строго вертикально на присосках, с полным комплектом вооружения, ночью, без освещения и без какой-нибудь направляющей. Все испытываемые за сто метров подъема делали отклонение от вертикали от четырех до семи метров в какую-либо сторону, то есть в общем на четырнадцать в максимуме, а слепой коридор между бойницами составлял всего три, в том месте, где альпинист, наконец, переваливался на горизонтальную поверхность. Дальше зона невидимости расширялась, чем ближе к стене, тем больше. Для разрешения этой проблемы решили применить лазерную метку. Ее и давал Кор Баллади. Днем он навел и жестко зафиксировал оба переносных лазера. Теперь он их включил. Там, на вершине первой и второй ступеней Великой Пирамиды, в настоящий момент появились невидимые человеческому глазу инфракрасные пятна. Передовой восходящий тащил с собой тонкий шнур, а на тыльной стороне его перчаток имелись специальные чувствительные элементы, они начинали светиться, попав в луч лазера Баллади. Найдя коридор и достигнув верхотуры, боец закреплял шнур, и это становилось ориентиром для остальных. Баллади представил себе, как это происходит, и его охватил озноб. Одно дело двигаться просто вверх, и совсем другое — лазить на присосках из стороны в сторону, нашаривая невидимый шнур.
Кор Баллади припал к окуляру и попробовал расслабить зрение. В отличие от других мышц, которые при работе напрягаются, глаз видит лучше, когда мускулы, им управляющие, расслабляются. Баллади не трогал настройку прибора, его показатели он вывел в максимум заранее. Наконец он увидел на темном граните движение. Одна, две... Он разглядел несколько не фигур даже, а каких-то пятен. Когда при подготовке они выбирали место для корректировки задания, это оказалось самым лучшим. Хотя расстояние было великовато, зато отсюда, с этого небоскреба, Баллади имел достаточную высоту обзора. Правительственный комплекс располагался на возвышенности и середина дома-башни уравнивала их. Баллади стал медленно крутить регулировку, вводя коррекцию по высоте. Наконец он уперся глазами в самого верхнего муравья-альпиниста.
— Вирус, — сказал он в микрофон, — возьмите чуть левее.
Все спокойно, я наблюдаю всех ваших людей.
Это было ложью, он не мог видеть даже половины отряда в таком слабом освещении, но человеку на отвесной стене эта ложь была необходима.
— Алло, Заморыш, Вирус на вершине, — доложил Фрит, наслаждаясь недолгой передышкой.
Он услышал ответ-подтверждение Кора. Вся группа диверсантов бесшумно надевала усиливающие ночное зрение очки и готовила к применению оружие. Фрит переключил волну очень простого в эксплуатации передатчика (у него было всего две фиксированные частоты) и начал давать команды отдельным группам. Его люди рассредоточились, а спецгруппа, откомандированная в отряд Хромосомом, уже бесшумно вырезала охрану у ворот дворца.
В этот момент далеко внизу он услышал нарастающий шум — пошла в наступление основная масса нападающих, прямо в лоб — на штурм главной лестницы. Это были смертники, и некоторые из них об этом догадывались. Их задача была отвлечь на себя внимание защитников цитадели. Члены Революционного Совета долго спорили, есть ли необходимость вообще штурмовать Дворец и, возможно, безрезультатно положить на алтарь тысячи жизней, ведь существовали другие достойные Цели, при захвате которых эти люди могли крайне понадобиться. Однако оставлять в тылу, в случае взятия под контроль всего остального города, такой мощный форт правительственных сил было еще более рискованно.
Люди Фрита выполняли порученные им задачи. Несколько человек, рассыпавшись по периметру верхней ступени, подготовили к использованию поднятые в разобранном виде гранатометы. Теперь все командос напялили на себя принесенные противогазы и резиновые костюмы, потому что часть группы уже
