нами всерьез.
— Я опасаюсь, что опять произойдет какая-нибудь комедия и через пару дней Император снова воскреснет, — выдал Бурм.
— Сам-то не устраивай комедию, — поддел его Атала.
— Нет, все-таки объясните мне, — не унимался Бурм, — почему вы все так слепо доверяете человеку, который один раз уже не оправдал наше доверие? Тем более если говорить об этой информации о сговоре с Республикой. Руган сам не вполне уверен в этом, он же так и указывает, что в заговоре участвуют неизвестные силы.
— Все, хватит! — вновь поднял руку Toy. — Кому нечего делать, пусть после совещания дискутирует хоть до утра. Хочу только напомнить, что в прошлый раз сообщение Ругана о готовящейся химической атаке нам очень помогло. А если кому-то не нравится, что мы начали хоть какие-то вопросы решать с помощью переговоров, пусть даже с позиции силы, то я не знаю...
— Переговоры всегда ведет слабый, — высказался напоследок Бурм и замолк.
— Ладно, речь не о том, что мы тут пока наболтали. Вы что, после обстрела города потеряли не только слух, но и мозги? Для особо бестолковых сообщаю: мы получили еще одно подтверждение этой информации из совсем нового источника. Она гораздо более подробная. Все это очень серьезно: тайный договор с брашами уже заключен. Мы даже знаем конкретные имена кое-кого из правительственной верхушки, замешанных напрямую.
— Что за новый источник? — спросил Кимби.
— Простите, но это пока секрет. После исполнения задуманного плана Руган вряд ли сможет эффективно добывать информацию. Помоги ему бог Эрр выбраться живым из этого осиного гнезда. Поэтому новый источник нам особо ценен. Далее, все о том же: этот вновь восстановленный Правительственный Комитет, даже местоположение которого мы не знаем, собирается отдать город на отстрел брашам. Что будем делать?
— Сколько людей может уместить наша подземная пирамида? — осведомился «орхидей» Траба Барракуда.
—Надо поручить грамотным инженерам-архитекторам прикинуть, но я думаю, не все население столицы.
— Если попробовать пойти на прорыв окружения? — предложил Габар.
— Мы не прорвемся через танки, а даже если прорвемся: на ровной незащищенной местности нас сотрут в порошок.
— Можно попытаться уйти в сторону гор, — предложил Кимби.
— Имперская пехота не лучше танков, — глубокомысленно изрек дотоле молчащий Лугбе, молодой представитель одной из самых старых, преследуемых в Империи групп — «обратимцев».
— Насчет гор сказано верно, — громко заявил Баллади. -Нужно захватить объект ПВО в горах.
Радлиф Toy вскинул на него глаза.
КАК СТАВЯТ В ТУПИК
Главный штурм-майор Мероид не верил своим глазам. Он с раздражением перечитал приказ, снова взглянул на число и время, проставленные на листе. Еще никогда он не получал послания от главного министра стратегической обороны, а тем более с пометкой: «Лично в руки». И мало того, с крупной жирной надписью: «После прочтения сжечь». Сама хронопластина с отпечатанным текстом была какая-то странная: тонкая, полупрозрачная. Мероид повернулся к лампе и посмотрел на нее сквозь лист. Штурм-майор был озадачен. В последние недели в государстве вообще все пошло самым непредвиденным образом; люди, отдающие приказы сверху, тасовались, словно карточная колода, а многие, вроде маршала Гульбино, насовсем исключались из игры. Мало этого — появилась куча новых должностей высочайшего уровня, к примеру, эта, послание от носителя которой находилось в его руках. Ведь раньше штаб-маршал Акнемейдо значился просто главнокомандующим ударной группировкой, созданной для подавления восстания, и вообще не имел отношения к противовоздушной обороне. Но важнейшее заключалось даже не в проблеме нарушения единоначалия — полученный приказ противоречил незыблемым директивам за все предыдущие циклы, он входил в конфликт со множеством письменных и устных приказаний. но и это не было главным, приказ противоречил закону,с которым штурм-майор Мероид всегда сверял свои действия. Этот закон он вывел для себя сам. Закон гласил: «Долг каждого мужчины — уничтожать брашей, истреблять этих тварей и защищаться от них...»
ГОЛОСА ЛЕСА
Теперь галлюцинации стали совсем частыми. Но, если раньше он их ждал, готов был молиться на приступы этого сумасшествия, то теперь они явно стали приобретать черты бреда. Вот сейчас, сидя поверху брони, он ясно услышал голос Маарми, так ясно, что чуть было не оглянулся.
«Ты слышишь меня, милый?»
— Он молчал, сжав челюсти, зубы испытывали друг друга на прочность.
«Браст, ты не хочешь говорить?»
— Он сам не знал, хочет или не хочет, но попробуйте сдержать мысли.
«Я так и думала, что ты слышишь меня. Как там тебе, очень тяжело?»
— Еще бы не тяжело. Потом она говорила еще что-то, он даже оттаял, вновь начал верить в истинность происходящего, и объяснения этого необычного явления ушли на задний план. И вдруг снова... Он насторожился.
«Браст, останови своего полковника! Он действует по своей собственной инициативе». Где она набралась таких слов? Откуда она знает про полковника? «Останови его любым путем».
«Кто тебе сказал о полковнике?» — спросил он молча.
«Это неважно, ты мне веришь?»
Он не хотел отвечать, но уже само вырвалось — у мыслей нет цензуры.
«Не веришь?»
Снова вырвалось, что он мог поделать.
И пошли ее всхлипы, и только сквозь них: «Отстаньте, отстаньте вы все. Все из-за вас, из-за вашего дурацкого задания».
«Задания?» — подумал он оторопело.
Потом все пропало, растворилось в нереальности, чем все происходящее и являлось, но плакала Маарми натурально.
КАК ПРИНИМАЮТ РЕШЕНИЯ
Мероид лично, выгнав предварительно из кабины солдата-связиста, соединился с командным пунктом группировки войск прикрытия столицы (КПГВПС) — вот как это называлось. Связь проходила по глубоко врытому в землю кабелю и. кроме того, кодировалась периодически изменяющимся шифром. В свое время этот кабель, защищенный от электромагнитного импульса, теплового воздействия и прочих прелестей ядерного века, обошелся в круглую копеечку, но это было уже мелочью в сравнении с КПГВПС. Чудо инженерной мысли — командный пункт представлял собой многоэтажную подземную платформу с кучей автономных систем выживания. Каждая комната внутри платформы походила на матрешку и имела независимую подвеску: нечто вроде шести громадных пружин, упирающихся в потолок, пол и стены. Эта
