Здесь прибывшего вместе с еще двумя головорезами разоружили. Бод был ошарашен, кипел от злости, но, чувствуя животом многоствольный раструб игломета, сдался без боя. Одновременно с этим Пракс, следуя приказу командира базы, взял под контроль узел связи, заодно арестовав связиста, давно выявленного Мероидом осведомителя штаба. Теперь все эти действия требовали разъяснений, нужно было открывать карты перед своими возможными сторонниками или противниками. Везению пора было кончиться. Глав- штурм-майор предчувствовал, что очень скоро он окажется в меньшинстве даже среди офицеров-техников, а ведь еще оставалась полная казарма «черных орлов», ныне не имеющих командира. Его мозг лихорадочно искал выход и везде натыкался на препятствия. Внутренних сил наспех состряпанного боевого ядра, само создание коего было проблематично, явно не хватало для непредсказуемо долгого, к тому же тайного для штаба контроля «пушки» и всего объекта. Все упиралось в очень большую вероятность кровавого столкновения среди знающих друг друга людей, если создастся хотя бы одна небольшая коалиция. Сама возможность такого столкновения остановит любое выступление против официального приказа, хотя проблема с пропуском брашей над своей территорией возмутит большинство. Очень многие могут проявлять доблесть, ощущая за собой мощь государственной пирамиды, но почти никто не решится на героические, смертельные трюки из-за внутреннего дискомфорта, вызванного расхождением исходящих сверху директив. Очень трудно в наше время иметь собственное мнение и тем более умирать за него.
Глав-штурм-майор внезапно понял, что знает, как выкрутиться из щекотливой ситуации. Если задачу по уничтожению браша нельзя решить внутренними силами базы — нужны внешние, и он знает, где они находятся.
— Лейтенант Пракс, — сказал он в микрофон. — Оставьте в узле связи надежного солдата, просветите, как выводить все звонки на меня, пригрозите трибуналом, дабы он чего-нибудь не ляпнул в микрофон, и приходите сюда.
Для него, Мероида, карьера кончилась, это однозначно, за убийство Барша его могут отправить в мир иной, к луне Мятой на поруки. И почему для выполнения долга, который он видел в уничтожении брашей, надо предварительно уничтожать своих? Правда, имечко у покойного очень смахивало на враждебную расу, но это в расчет не примут.
С вице-лейтенантом Праксом у них был долгий продуктивный разговор.
— Ну, что ты решил? — спросил наконец Мероид. — Еще не поздно отойти в сторону, я просто арестую тебя как своего противника, и делу конец. Если я проиграю, выиграют браши, они прикончат несколько миллионов наших земляков, зато КПГВПС будет доволен, меня поставят к стенке, а тебя выпустят из заточения.
Я очень уважаю вас, — медленно произнес лейтенант. -Вы настоящий боевой офицер.Я не помню, чтобы вы совершали ошибки, надеюсь, и сейчас вы сделали правильный нравственный выбор, поэтому я буду с вами. А они мне поверят?
— Постарайся убедить их. Сейчас я принесу кое-какие бумаги, ты пока побудь здесь за меня. Покуда нас с тобой только двое, помни об этом. Я выпишу тебе какой-нибудь максимально допустимый пропуск, поставлю все печати, которые у нас имеются, — майор улыбнулся. — Пусть у «патриотической полиции» глаза вылезут от удивления. Но лучше, конечно, не иметь с ними дела.
везение городов
Бурм, помните то сообщение от нашего человека из императорского гнезда? — спросил Лумис в трубку кристаллофона.
Черт возьми, да оно у меня из головы не выходит ни на минуту, — раздраженно ответил помощник командира обороны северной части города. С некоторых пор, после трений с Баллади по поводу того, что Лумис отпустил «мангустов» на все четыре стороны, он был в распоряжение Бурма.
— Есть еще одно подтверждение.
— Что за источник?
— Он сидит в соседней комнате. Это вице-лейтенант с секретного объекта в горах.
— Какого?
— Вы не поверите, он с того места, возможность захвата которого мы вчера начали готовить.
— Извини, Лумис, но за долгие годы подполья я привык не верить в подобные совпадения. Я сейчас буду у тебя, хочу на него взглянуть. Больше никому из руководства пока не сообщай.
— Думаете, у нас в верхах шпик?
— Ни слова больше. — Главный «потрясатель основ» рассоединился...
ВСТРЯСКИ ЛЕСА
На мгновение Брасту показалось, что его что-то ужалило, словно тряхнуло током и через тело, сверху вниз, пронеслась молния, высушивая мозг, испепеляя позвоночник и создавая на ребрах мерцающее искрящее сияние. Он моргнул, отгоняя накатывающуюся пелену. Господи, не дай бог Эрр, какая-нибудь местная гадость прицепилась, легче застрелиться, чем мучиться, как Варкиройт или Профессор. Еще он почувствовал какое-то освобождение внутри, некую легкость. Он почему-то подумал о Маарми. Обычно такие мысли всплывали к ночи. Нарушение распорядка: сумасшествие позволено при свете лун, но никак — среди бела дня. Вообще-то, день не белый, как всегда, зеленоватый, но это условность.
Он занимался тем, чем и остальные, навешивал на траки расширители гусениц. Опять они угодили в болотистую почву, и нельзя было объехать, неизвестно, на сколько эта мокрота тянулась в стороны. Вот что значат низины, на тех местах, где по карте значились возвышения, все-таки действительно в основном было сухо.
Вид Маарми не шел из головы. Грустная она была, растерянная, как тогда, в момент разлуки. Все же почему он ее тогда не поцеловал? Теперь он очень жалел о том, что удалился от нее молча. Опоздал бы на построение? Минута бы дела не решила. Дурак, что можно еще сказать. Только забравшись в эти бесконечные болота, можно определить истинную цену поступков. Тогда у него была Маарми, а теперь? Теперь только долг и ничего, кроме долга.
Он начал крутить ключ другой рукой, правая уже устала. Крутил он основательно, навинчивал с пристрастием, уж что-что, а утонуть в вонючем бессмысленном болоте, ну уж нет, увольте. Он снова удивился живучести местных растений. Даже здесь вверх вздымались гиганты-плауны, а еще выше в необозримые высоты, как всюду в Мерактропии, ввинчивались, подпирая зеленое небо, чудовищные секвойи.
ПЛАНЫ ГОРОДОВ
— Мы крайне рискуем, — настаивал на своем Бурм. — Если этого лейтенанта подослали, вся группа угодит в ловушку.
— Послушайте, — Лумис говорил спокойно, но внутри он кипел. — Тот план, что у нас был до этого, вообще никуда не годится. Я уже вчера говорил, что такие объекты захватываются после чудовищно кропотливой подготовки, и тем не менее в наших безвыходных, честно говоря, условиях я был согласен попробовать. Теперь у нас появился реальный шанс. Я склонен верить перебежчику, но это только часть дела. Я в данном случае (не хочу это выпячивать, но как вас еще убедить) рискую своей головой.
— Лумис, это удар ниже пояса. Ты возглавляешь операцию, потому что от тебя там будет больше всего толку, — наконец подал голос Радлиф Toy. — Я знаю тебя дольше других из здесь присутствующих, поэтому подозреваю, что ты уже состряпал новый план с учетом изменившейся ситуации.
Лумис благодарно кивнул ему.
