пот: его как будто окунули в бассейн.
Во внезапно наступившей тишине Браст услышал, как на верхних этажах леса встревоженные птицы обсуждают на своем языке произошедшее событие. Он стянул очки, выхватил из гнезда игломет, а уже потом, следуя инструкции, открыл застежку ремня. Джунгли сориентировались быстрее: сразу два комара-кровососа прилипли к его щеке.
— С прибытием, Сименс, — сказал он, смахивая насекомых и оглядывая окрестности.
Сверху медленно спускались изрубленные винтом листочки, но пробитый ими проход уже затянулся зеленой массой.
Вокруг был надоевший полумрак и никакой реальной опасности, а может, она и была, стволы и папоротники подступали вплотную: видимость ноль.
— Пора выходить в эфир, — наконец подал голос Сименс. -А то полковник заждался.
— Снимать рацию будем? — спросил Браст — Тут его бросило в холодный пот — он вспомнил.
— А антенну, антенну ты оставил там, наверху?
И сразу его взгляд уперся в тянущуюся к невидимому небу металлическую проволоку. Он понял: в отличие от него Сименс ничего не забывал. Там снаружи, над лесом, на другом конце этой прочной нити, висел маленький надувной шарик.
гости
— Так что же это было, майор? — спросив Лумис.
Они сидели во втором убежище, в кабине энергоконтроля. Убежище «один» было небезопасно, без внешней двери оно перестало быть герметичным. Поэтому Meроид оставил там сокращенный расчет в количестве двух челок на каждую кабину, а сам перебрался сюда. У них с Лумисом да и у всех остальных работы хватало. Они поделили средства химической защиты, переорганизовали оборону от наземного нападения, по возможности уменьшив количество людей находящихся вне укрытия, проверили технику. Им повезло в последние мгновения до прихода ударной волны Мероид успел вдвинуть в бункер лазер и развернуть локатор ребром к фронту переуплотненного воздуха, да и расстояние до взрывов было порядочное. Люди не пострадали, отделались нервными потрясениями. Вначале до них дошли подземные толчки как отзвук землетрясения, а уже потом накрыли три почти слившихся атмосферных вала. Через несколько минут, когда все уже невольно расслабились, многих повалил внезапный удар-отражение с гор. Теперь они ждали еще одного гостя — радионуклидов. Успокаивало только одно: ветер со стороны гор сдувал черные высотные облака прочь, за реку, неся смерть и болезни другим несчастным.
— Вы спрашиваете, что это было? — повторил Мероид, он сидел за столом, уставясь в одну точку. — Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос. Я ведь показывал вам пленки, мы не упустили ни одной цели.
— Да, я видел, но ведь я не специалист.
— Луна Мятая меня забери! — взорвался штурм-майор. -Зато мы профессионалы. И я повторяю, целей не было. Конечно, весьма интересно взглянуть на снимки, отснятые разведывательной техникой с других позиций, но... Сами знаете.
— Извините, я не сомневаюсь в вашей компетентности. Я просто не нахожу себе места.
— Лумис, скажите: у восставших были боеголовки?
— Да, мы ведь захватили завод. У наших было несколько десятков штук тактических «погремушек».
— Может, несчастный случай? Неудачная транспортировка?
— Мы с вами свидетели: взрывов было три, почти в одно мгновение.
— Вы правы, — произнес штурм-майор. Он внимательно посмотрел на Лумиса.
— Скажите, вы раньше видели атомные взрывы?
— Нет, — честно признался Лумис. — Никогда. Бомбы видел, а вот взрывы... — Он хотел рассказать о той давней истории в Голубой Долине, но промолчал.
— А вот я видел, — задумчиво произнес Мероид. — Я не считаю те импровизации, которые ваши лидеры устраивали внизу, это были слабые подобия лицезренного мной в море Железных Устриц, правда, там состоялся подводный взрыв, килотонн на двести. Я ведь долго служил во флоте.
— Мероид замолчал. Не клеился этот разговор, да и был он бессмысленным.
— Я вот к чему подвожу. Смотрели мы, конечно, несколько под необычным ракурсом и самого начала не видели...
— Я думаю, это наше счастье, — вставил Лумис. — В противном случае, нам бы нечем сейчас было разглядывать эти фотографии. Извините, что перебил.
— Только не подумайте, что я ищу зацепку для оправдания себя, — продолжал Мероид, — но мне кажется: взрывы были наземные, а может, даже подземные. Существуют, конечно, специальные боеголовки, проникающие в грунт перед взрывом, но зачем их применять по городу? По городу надо применять низковысотный воздушный взрыв, ведь тогда площадь поражения вдвое больше. Это были фугасы, заранее вкопанные ядерные фугасы, а браши со своим бомбардировщиком были так, для прикрытия. Теперь на них все свалят, вот увидите. «Бедные, бедные браши», сказал бы я по этому поводу, но лучше промолчу.
— А я бы сказал: «бедное ПВО», — изрек Лумис во внезапном озарении. — Теперь наше доблестное правительство спихнет все на вас и на Республику, а само умоет руки.
Глав-штурм-майор посмотрел на него долгим изучающим взглядом.
ИСТРЕБИТЕЛЬ
«Ну, что скажешь? — молча задал вопрос Руган своему отражению в зеркале. — Что скажешь, товарищ Руган, террорист, убийца и карьерист? Как тебе живется-дышится?»
Отражение выглядело шикарно: прическа простая, но созданная парикмахером со стажем; новый с иголочки полковничий мундир, правда, покуда без регалий, все запасы медалей и орденов остались в подземной части Великой Пирамиды, на потеху Революционному Штабу, а новые произвести было негде, по случаю вознесения всей Пепермиды в небеса обетованные.
«Что будем делать, товарищ Руган? — спросил он, трогая рукой эполет. — Такими темпами я скоро стану бас-генералом или штаб-маршалом. Еще несколько скрученных по приказу и в присутствии Императора голов, с энтузиазмом скрученных, надо отметить, не без удовольствия, — и погоны тут как тут. А скручивать придется много, ой много. После Пепермиды особенно. В одном Командном Пункте ПВО сколько их наберется? А сколько еще под заговор подвести можно. Да, работы непочатый край».
Надо сказать, что Руган уже наловчился использовать вознесение вверх в лично-истребительных целях. Он давно держал в голове собственный списочек достойных кандидатов на эшафот, совсем не подозревающих об этом. Кое-что он уже смог реализовать. Даже одна женщина, или «так сказать, женщина», успела угодить в мясорубку. Он с трудом мог выговорить ее настоящее, давно всеми забытое имя, а вот ее кличку знали многие — «бабушка Грета». Она возглавляла отдел дознания при специальном женском противоповстанческом батальоне, и не просто возглавляла, а проявляла в деле особую сноровку и изобретательность. С помощью подвластной ему теперь полиции Руган арестовал ее по обвинению в сотрудничестве с повстанцами и предателем — вице-генералом Грави, а также дезертирстве с поля боя. Руган знал, что «бабушка» еще жива, но вряд ли в добром здравии и обычной веселости — уже неделю ею занимался собственный, поредевший после выдворения из столицы отдел. Были и еще два подобных приятных случая. Далее развивать эту захватывающую деятельность Руган покуда опасался, арест подобных людей можно было маскировать только большим числом других арестов, но проводить уничтожение рядовых исполнителей, когда главные гуляли припеваючи, было бы совсем неэтично. Вот
