области, не связанные с войной непосредственно. С другой — именно военное противостояние стимулировало хоть какое-то развитие новых областей, из опасения, что противник не поленится исследовать это направление. Вот так на Гее все-таки появились ракеты, достаточно развитые, правда, только у одной стороны — брашей, да и то в основном и там львиную долю бюджета все же кушали сверхпушки.
А на все это накладывались еще и мелкие людские интересы гигантских монополий, производящих военную или гражданскую технику.
А на культуру, приспособленную к бесконечному размазыванию и ассимиляции и подминанию под себя внешних явлений, наложились абсолютно новые ограничения: планета оказалась не так уж велика, и ресурсы ее конечны реально, а не в далекой туманной перспективе. Медленное, но тем не менее бесконечное движение вперед стало окончательно неосуществимым для цивилизации, нужен был скачок, качественный скачок на принципиально другой уровень, когда объединенное человечество рванулось бы к освоению расстилающейся вокруг звездной системы, но даже этот момент был навсегда потерян местной цивилизацией, для скачка теперь уже отсутствовали природные ресурсы.
Будущий хаос давно уже стал неизбежен, даже медлительная стагнация, эдакий равномерный спуск в пропасть с постепенным отказом государств от геополитических целей и сползанием ко все более ограниченным территориальным претензиям и тот стал неосуществим в принципе. Вот только наступление момента начала всеобщего обвала было никому не известно, многие чувствовали, что он совсем близко, но вот где именно?
ПРОГРЕССОРЫ
Значит, ваша организация борется за то, чтобы сделать мир лучше? — спросил глав-штурм- майор.
— Ну, можно и так сформулировать это идеологическое клише, — ответил гость. — Но это дальний прицел. Для его осуществления потребуется не один цикл. На первом этапе, как я уже объяснял, мы произведем силовое давление, я даже назову его показательно-силовым, поскольку одной-двух демонстраций будет достаточно. Ну, этот параграф мы уже обсуждали. Последующие перспективные цели будут достигнуты со временем. Интеллект — вот что определяет ступень развития общества. Все возможности бюджета, а он, как известно, определяет политику, мы бросим на интеллект. Свернем к черту производства старого типа и все кинем на развитие перспективных областей. Люди, желающие и способные получить образование, получат его; поначалу, конечно, мы вынуждены будем все направить чисто в технические области, гуманитарным наукам придется подождать. Во внешней политике агрессию нужно выбросить на свалку, к черту все эти дурацкие территориальные споры, колонии. Не желающие сотрудничать пусть идут куда хотят. Я думаю, очень скоро мы сможем эффективно защищаться от любого нападения на свою территорию. Тогда основная часть налогов пойдет на воспитание и обучение детей, развитие их интеллекта. У нас обширные программы в этом плане. Мы станем интеллектуальной аристократией мира. Духовное совершенствование человека — вот что станет нашим принципом.
«Снова-здорово, — подумал Лумис. — Я думал, все демагоги уже получили наглядный урок».
— Хорошо, — сказал он вслух. — Это мы много раз слышали. Большинство людей, исповедующих такие или сходные принципы, уже несколько дней парят там, — он показал глазами вверх, — в виде мелкозернистой пыли. Мне интересно, почему вы раньше не примкнули к ним, возможно, ваша техническая помощь или советы имели бы решающее значение?
Мы не были готовы. Мы и сейчас не совсем готовы, но, в силу обстоятельств, у нас нет выбора. Наш заговор раскрыт, а поскольку мы не обладаем никакой реальной силой, нас сотрут в порошок. Когда сразу трое из нашей организации исчезли, мы поняли, что это конец. Пока, как видите, нам удалось ускользнуть. То, что ваш объект не контролируется этим новоиспеченным правительством, просто подарок судьбы.
— Ладно, — вмешался Мероид. — Оставим эти дебаты. Я не до конца понимаю: что мы от этого выигрываем сейчас? У нас у самих не все в порядке с властями, но пока нас вроде бы оставили в покое. А если на базе окажетесь вы, за нас уж точно возьмутся, понимаете?
— Нам не обойтись друг без друга. По одиночке мы все обречены. Подумайте, ведь вы абсолютно бессильны против пехоты. Они бросят против вас спецбригаду, и вы не выстоите, это же ясно. Мы доработаем нашу технику, и она сделает нас и вас почти неуязвимыми.
— А сколько дней или недель потребует эта ваша доработка?
— У нас все подготовлено, мы захватили с собой все узлы. По нашим прикидкам, хватит суток.
А если в течение этих суток нас снова начнут обстреливать? — кусая ноготь, произнес Мероид.
— Придется рисковать. Зато потом, когда мы запустим зеркало, вы сможете контролировать громадную территорию.
— А сколько надо на запуск? — спросил Лумис.
— Можно было бы все делать параллельно, но лучше пока не привлекать внимания военных. Когда мы введем в строй лазер, начнем собирать аэростатическую подвеску. Потребуется еще десяток часов. Потом по радиокоманде выведем зеркало на двадцать тысяч метров — и все. Одновременно подсоединим к вам дополнительную АЭС, мы захватили с собой передвижную. Немного доработаем ваши накопители, это можно будет делать, так сказать, «без отрыва от производства».
И что, мощность действительно возрастет втрое? — Мероида уже интересовали технические детали.
— Гость кивнул.
— И знаете, чему я еще удивляюсь? — добавил штурм-майор. — Раньше я всегда думал, что у нас слишком много всякой тайной полиции, но после знакомства с вами и с моим коллегой, — он имел в виду Лумиса, — я прихожу к выводу, что наши внутренние службы просто бездельничали. Да у нас, куда ни плюнь, везде тайные общества, да еще и вооруженные до зубов.
ПРОГУЛКА В ТРОПИКАХ
Прошло уже полчаса, как Браст и Сименс выполнили последнее приказание полковника Варкиройта. Теперь они были свободны делать что угодно в данном пространственно-временном объеме. Этот объем был ограничен в пространстве горизонтальной плоскостью и скоростью пешего человека в непролазных джунглях Мерактропии, а во времени — однонаправленным движением к быстро приближающейся страшной развязке. Они практически не разговаривали, фактически они уже были мертвы. Реакция брашей на их радиопередачу могла быть самой разнообразной, вплоть до превентивного ядерного удара по позиции радиопередатчика, поэтому говорить было не о чем — жизнь кончилась.
Браст не мог сидеть на месте, он взял вибротесак и начал углубляться в джунгли в сторону моря. Он быстро уловил различия в растительности: здесь преобладали папоротники, деревьев было меньше, лиан тоже. В течение считаных минут он внедрился в сельву на добрую сотню метров. Здесь он внезапно наткнулся на ручей: дорога к морю была открыта. Браст оглянулся: платформы уже не было видно. Он подумал о Сименсе. Сименс с ним не пошел. Видимо, сейчас он уже вылакал свою флягу со спиртом, выданную полковником авансом, как бы в нагрузку к будущему позолоченному бюсту на аллее Героев. Нализаться перед лицом смерти Браст считал морально неправильным. Он, спотыкаясь, брел по течению ручья. Теперь ему казалось, что все последние месяцы, только не сейчас, его жизнь освещало что-то светлое, необыкновенное. Он не мог четко выразить, что именно, но чувствовал это. И еще он не верил в скорый конец, не могло так быть после всего пережитого, после этих бесконечных опасностей. Он вспомнил Маарми, даже не вспомнил, краем мысли он всегда держал ее образ наготове, а так, переключил внимание полностью на нее. Волшебный телепатический канал не устанавливался, и в этом не были виноваты крики
